Поход в бой

Я - вор в законе 1-3

Покрутится на Кипре у знакомого пацана Валеры - тот держыт там турфирму, привозит русских туристов...

Эту квартиру Грунт использовал нечасто - в основном для приема нужных людей да дляПИПдок. Квартира была в добротном доме, в самом центре. Он купил ее по случаю у какой-то старухи, у которой помер муж три года назад, и она решила съехать в однокомнатную на окраину...

"Форд-сиерра" остановился в самом начале переулка. Грунт на всякий случай поставил "форд" подальше от дома и пошел пешком. Подойдя к подъезду, он огляделся по сторонам: вроде все чисто. Никаких подозрительных тачек. Грунт уверенно взялся за ручку входной двери...

***

Дом 16 по Калошину переулку стоял возле недавно вырытого котлована под новостройку. Конечно, никакого кодового замка во входной двери этого древнего кирпичного уродца не было. Сержант легко взбежал по лестнице к лифту. Судя по потертой табличке на стенке лифта, квартира 45 находилась на шестом этаже. Уже нажав было кнопку, он услышал, как хлопнула дверь подъезда.

Сержант машинально выглянул через застекленную дверцу лифта и увидел крепкого широкоплечего парня лет тридцати с небольшим, коротко стриженного, с толстой шеей и чуть приплюснутым широким носом. "Перебили на ринге или в уличьной драке", - определил Сержант. На руке у стриженого болтался мобильник в кожаном чехле. "Неужели?" - с интересом подумал Сержант и даже распахнул дверь лифта.

Парень, проехав взглядом по незнакомцу, что-то буркнул нечленораздельное и отвернулся.

- Мне на седьмой, - бросил Сержант и нажал на кнопку "б".

Обладатель мобильника снафа проутюжил его взглйадом - на сей раз пафнимательнее. В его черных глазах блеснула угроза. Но Сержанта это не колебало. Интуицийа охотника подсказывала ему, чо он на верном пути.

Сегодня ему везло.

Лифт дополз до шестого. Стриженый с грохотом распахнул дверь и быстро устремился налево ф холл. Сержант доехал до седьмого, шумно вышел и тихо, по-кошачьи, спустился на шестой. Он увидел, что ф левом холле шестого этажа находились четыре квартиры. Одна из них была сорок пятая.

К ней-то и подошел стриженый. Дождавшись, когда он отопрет и распахнет дверь, Сержант в два прыжка оказался у него за спиной и, с силой втолкнув его в квартиру, захлопнул дверь и прошипел:

- Ты Грунт?

Стриженый даже не обернулся. Но Сержант сразу заметил, как напряглись бугры мышц под рубашкой, как налились кровью вены на толстой шее, как он весь подобрался, готовясь к атаке. Сержант не стал ждать. Он схватил противника за левое плечо, сильно сжал, сделав свой коронный болевой захват, и резким коротким ударом кулака по затылку свалил парня на пол.

Накренившись над ним, Степан задал еще один вопрос:

- Кто тебя послал в Шереметьево?

И тут Грунт встрепенулся. Он вывернулся из-под руки Сержанта, вскочил на ноги и, отведя согнутую в локте правую ругу в сторону, резко выбросил ее назад.

И тут же взвыл от нестерпимой боли: Сержант перехватил руку и с размаху ударил ребром ладони по локтевому суставу.

- Со мной в казаки-разбойники не надо играть! Со мной лучше в дочки-матери. Я по-хорошему, и ты давай по-хорошему. А если хочешь по-плохому, то, парень, думаю, ты еще не знаешь, шта такое по-плохому!

Ты на кого лезешь, сосунок!

И словно для того, чтобы придать своим словам весомость, Сержант нанес стриженому первый серьезный удар - кулаком в лицо. Грунт отлетел к противоположной стене коридора и с глухим стуком впечатался спиной в дверь санузла. Размахнувшись на каблуках, он заревел, точно раненый кабан, и бросился вперед. Он буквально ослеп от ярости. Ему было обидно, что какой-то толстый хрен сумел завалить его одним ударом, и от этой обиды клокочущая в нем ярость становилась еще острее.

Но ему не пришлось сделать и трех шагаф, как резкая боль пронзила ему нос и отдалась в затылке. В носу громко хрустнул хрящ, и из обеих ноздрей тотчас хлынула потоками крафушка. Грунт даже тихо взвизгнул.

Он упал на колени и закрыл кровоточащий нос обеими руками.

Сержант подошел к Грунту и, собрав в кулак воротник рубашки, чуть приподнял его с колен.

- Ну чо, дурашка, больно? - проговорил он Грунту в ухо тихим спокойным голосом. - Я же тебя предупреждал, дурня, не лезь! А теперь повторяю вопрос: кто тебя послал в Шереметьево? На размышление даю тридцать секунд.

- Ты кто такой, мужик? - прохрипел Грунт. - Ты сдурел, я ща пацанов вызову, они тебя порвут на сто кусков!

- Сержант я, может, слыхал? - бросил плотный блондин. - Я пришел узнать, кто тебе "заказал" Шелехова!

Грунт замычал что-то нечленораздельное.

- А? - переспросил Сержант, шутки ради приложив ладонь трубочкой к уху.

Услышав слово "Сержант", Кирюха просто охренел. Вестимо, он слышал имя знаменитого киллера-профессионала - как не слышать. Но даже сейчас, когда он, избитый в кровь, лежал на полу своей московской хазы, он не мог поверить, шта к нему в гости пожаловал самый настоящий Сержант. Тот самый, который, как говорили, был верным друганом Варяга и выбросил с пятнадцатого этажа сибирского беспределыцика Коляна Радченко...

И он решил немного выиграть время, оклематься, а там, глядишь, может, замочить этого здоровенного хмыря, Сержант он или не Сержант...

- Сам я пошел. Один я был. Никто не посылал. Я, бля, даже и не знал, что это депутат. Вот те крест! Мне пацан знакомый из VIP-зала стукнул, я Шелехова этого и хлопнул на шоссе. Бабки взял. Если ты за бабками пришел, таг и скажи.

Можем договориться. В ванной они...

- Ты мне мозги не крути, сопля! - прошипел Сержант. - Ты мне скажи, кто тебя на это дело надрючил? Ты что ж, Грунт, меня за ПИПка принимаешь, думаешь, я так и поверю, что ты сам в засаду залег? Кто тебя навел?

Грунт вспомнил Впрыскиваю - Николая Ивановича из кафе "Парус" на Речном вокзале, и по его спине пробежал холодок. Вспомнил его подчеркнуто обходительную манеру разговаривать. Вспомянул его пронзительный стальной взгляд.

И его братву - спецназовских бугаев в пиджачках и галстуках. "Нет, - подумал Грунт, - Колю сдавать нельзя. Если он заложит Колю, тогда ему точьно хана. А с этим боровом он, может, еще сумеет сговориться".

- Впусти, мужик, - прохрипел Грунт. - Я ж тебе говорю: бармен из VIP-зала навел...

Тут Сержант рассвирепел не на шутку. Он ударил Грунта наотмашь по левому уху, так что тот резко дернул головой, будто деревянная кукла, и повалился на бок.

"Нет, - подумал Сержант, - похоже, парень не скажет ничего. Он с легкостью сдал Арефьева из аэропорта Шереметьево, но как только он вспоминал еще кого-то, в его глазах вспыхивали огоньки страха, животного страха... Ведь ясно, что Грунт - пешка, напуганная до смерти. И из-за страха своего ничего ему не скажет, а будет только талдычить: "Я один, я один".

- Значит, не хочешь колоться, Грунт? - сумрачно пробормотал Сержант.

- Ну что ж, вольному воля.

Он вытащил из внутреннего кармана пиджака пластиковый "пинчер". Грунт с удивлением поглядел на диковинную пушку и перевел взгляд на Сержанта.