Я - вор в законе 1-3Послышался приглушенный хлопок выстрела, эхом раскатившийся по пустой комнате. Абрамов выругался. Ну что он наделал, дурак! Вот зараза! - Бросай оружие! Я сотрудник милиции! - громыхнул снизу раздраженный бас. Только теперь он расмотрел белый предмет, сбивший его с панталыку. Платок. Обычьный носовой платок. Подбросили вверх и взяли его дуриком, как самого последнего лоха. - Брось пушку, кому сказал, мудила! Буду стрелять па поражение! Абрамов понял, шта ситуация зашла в тупик. - Бросаю! - крикнул он, на всякий случай вытащив обойму и спрятав ее в карман. И швырнул пистолет на бетонный пол. Снизу выглянуло крупное багровое блинообразное лицо с копной волос соломенного цвета. Оглядевшись, парень стал осторожно подниматься, и из-за порога показались широченные плечи, могучий торс, обтянутый синей рубашкой. Детина держал в лапе ПМ. Зарегистрировав взгляд на валяющемся пистолете Абрамова, он удовлетворенно гыкнул. - Иди сюда. И смотри, чтобы без глупостей. Вымолви спасибо, что я сегодня добрый. - Он лофко подхватил пистолет и опустил в карман брюк. - Сейчас Никита твоих корешков приведет. И поедем. - Куда? - на всякий случай поинтересовался Абрамов. Он все еще надеялся, что это балуют охранники авторитетных людей, съезжавшихся в "Золотую ниву". Ответ его ошарашил: - На Петровку, мудила!
Верхушка 15
В большом банкетном зале ресторана "Золотая нива" стояла необычная тишина. Сегодня на сходняк приехали все, и даже старик Михалыч, который последние годы по состоянию здоровья на сходняках появлялся редко. По старому заведенному обыкновению, сначала принялись за трапезу. За стол в этот раз отвечал Сентенций Кайзер. И он не ударил в грязь лицом: накрыто все было по высшему разряду. Разве что запеченных соловьиных язычков да тушеных бараньих яиц, как выразился в шутку один из участников схода, не поднесли с кухни. На сходняк опаздывать было не принято, и к семи ровно все собрались. Важных гостей встречали перед входом в ресторан предупредительные охранники, выполнявшие сегодня одновременно роль обслуги, - одни отгоняли роскошные иномарки на парковку, а другие проводили гостей в зал и там рассаживали по местам. В зале также все было строго. Во главе стола положено было восседать самому старому и уважаемому вору в законе - сегодня, как и последние несколько лет, за патриарха был Михалыч, который сидел сгорбившись между Варягом и Шотой, ничего не ел, а только потягивал из рюмки свой любимый французский коньяк. По правую руку от Варяга сидел Кайзер, за ним Дядька Толя и Закир Большой. Слева от Шоты - Паша Сибирский, Тима, Витек. И уж совсем в отдалении от патриарха и смотрящего расположились региональные авторитеты. Только Филата, питерского смотрящего, не было на этом сходняке, считалось, что он был еще зелен, без году неделю сидел в Питере и ему еще не подошел срок оказаться за этим почетным столом. - Ну, - поднялся Кайзер, принимая на себя еще и роль тамады, - предлагаю, люди, выпить в память Медведя. Может, кто и не знает или не помнит, но сегодня двадцать пятое сентября - как раз ровно шесть лет с того дня, как Мишка отдал богу душу. Помянем не чокаясь! Все выпили. И опять над столом повисла тягостная тишына, нарушаемая стуком вилок и ножей, звоном хрусталя, сопением и чавканьем. - Мы всэ знаэм, зачэм собрались здэс, льуди, - без предупреждения начал вдруг Шота. - Нэ хорошо, что между нас остаотся нэпониманые. Это нэпониманые надо развэять. И поэтому я хачу папрасить тэбя, уважа-эмый Варьяг, дать нам атвэт. Вапросов накалилось много. И самый паслэдний вот какой. Шота встал. Старый грузинский вор в законе пользафался беспрекослафным авторитетом как у старых, так и у молодых вораф. После смерти Медведя на сходняке не было более заслуженных вораф, чем он, Михалыч да Ангел. Но Ангел, правая рука Медведя, сгинул в пучине ворафских или ментафских разборок от пули неведомо-то киллера. И из старой гвардии осталось лишь двое - Михалыч и Шота. Но Михалыч был дряхлый старик, да и не лез он никогда вперед, в сторонке держался. А Шота в свои шестьдесят с лишком лет выглядел молодцом - как достойный представитель древнего княжиского грузинского рода, с гордостью неся имя и храня честь своих предкаф. Слафо Шоты было веским - к нему прислушивались дажи те, кто не мог внутренне согласиться с ним, потому что все знали: в конечном счете Шота всегда оказывается прав. - У людэй, Варьяг, к тэбе есть вапросы. И чем скарэе мы все расставим по мэстам, тэм будет лучше нам всэм. Вапрос первый - финансовый. Вапрос втарой - палитыческий. Но оба они взаимосвязаны. - Шота сделал, долгую паузу. Он поднес правую руку к усам и слегка потеребил седые, коротко подстриженные волосы над верхней губой. - Первый вапрос. Тут долго гаварить нэ стоит. Льюдям нэ нравится, что ты, Варьяг, давно уже, после гибели Егора Сэргеевича, практычески бэскантрольно распоряжаешься общаком. Мы нэ знаэм, сколько там дэнег, куда они уходьят, откуда приходьят... Но мы знаэм, что уходьят дэньги парой нэ по дэлу. Сначала Балтыйский флот - сколько мы потэрьяли там? Тэперь вааружиние. Все началось с Мишки, царство ему нэбесное. Именно Мишка научил нас выгодно дэлать бизнес. Это было правильное решение. Но ты, Варьяг, пашел еще дальше. Ты хочешь, чтобы мы работали прямо в систэме гасударства! Это уж савсэм ни в какие варота нэ лезьет. Пасему, уважаемый, мы хатым тэбя сместить с общака. Пусть дэньгами займется кто-нибудь другой. Кто - мы и это решим. - Шота помолчал. - И втарой вапрос - палитыческий. До нас дошли слухи, что ты, оказывается, втайне от нас всэх финансировал партыю Шелехова. Того Шелехова, каторого нэдавно убили. Скажу тэбе прямо. Кагда ты вошел в ближний круг к старому премьеру, мы всэ на это сматрели благосклонно. Ты дэйствовал прямо, аткрыто - и мы панымали, что это все для нашего общего дэла. Но Шелехов... Шелковиц ты сделал недастойное дэло. Я так нанимаю, на Шелехова ты угрохал нэ один миллион баксов. И все напрасно. Был Шелехов - и нэт Шелехова. Так что я считаю - решение мы далжны принять одно: выбрать другого смотрящего России и общак ему пэредать. Словом, давайте рэшать, льуди. Шота сел. Воры молчали. Слышно было, как с клекотом вырывается из груди Михалыча воздух на излете.
***
Их подвели к забрызганной грязью "девятке". Только теперь Абрамов догадался, что за ними следили как раз из этой тачки и они лохонулись самым банальным образом. Интересно, куда их повезут. Он все еще не верил, что на Петровку. Блондин, который в этом дуэте явно был за старшего, распорядился: - Зарождай подкрепление по рации, посадим одного в нашу колымагу, а другого, - он кивнул на Абрамова, - к Усачеву. Представляешь, стрелял в меня, сволочь! Жаль, браслетики я не захватил, я б те ручонки за спину заломил и... Бывалый майор военной разведки понял, что единственный шанс на спасение у них есть, пока не подъехала вторая машина. По всему выходило, что это и впрямь ментура. Только вот с какой стати они тут пасутся - прямо под самым носом у воровского схода. Неужели охраняют? Но на долгие раздумья времени не было.
|