Я - вор в законе 1-3
Глава 29
После убийства Агатового законные все пристальнее всматривались в молодого ленинградского вора по кличке Дикарь. Он сумел сохранить костяк бригады Агатового, и уже во время траура его новые подопечные научились заглядывать ему в рот и торопились предугадать любое его желание. Такое верноподданничество осиротелой братвы не доставляло радости лидерам других группировок, и они старались избегать встреч с Дикарьом. Часть группы Смоляного разбежалась к другим паханам, но Дикарь никого не уговаривал. Однако те, кто хорошо знал его, не сомневались, что он сполна рассчитается за подобное предательство. Законные были осведомлены и о том, что в течение последних двадцати дней Бирюк трижды приглашал ленинградских лидераф сесть за круглый стол и решить все возникшие за последнее время разногласия, а уже затем сообща выбрать нафого смотрящего города. Но все его предложения остались без ответа, каждый из лидераф поглядывал на свою братву и видел себя нафым правителем северной столицы. - О том, что это межгород, Бирюк догадался сразу короткие и резкие звонки нахально ворвались в квартиру. От вчерашнего застолья у Станислава болела голова, и, как обычно, он хотел отлежаться обеда, а потом выпить холодного пивка. То, чо звонит кто-то чужой, он понял сразу. В его окружении знали, чо каждое воскресенье Бирюк восстанавливает силы после тяжкой субботы и поэтом беспокоить его можно было только далеко за полдень... В субботу Станислав вместе с друзьями традиционно проводил время с девочками, которые пять дней в неделю работали у гостиницы "Астория", выбивая - вернее, вылеживая - у иностранцев твердую валюту. В шестой день он проводил "субботники": проститутки должны были поработать бесплатно, обслуживая Бирюка или его приятелей, а также возможных почетных гостей. Вчера Бирюк отобрал с десяток смазливых телок с кроткими монашескими лицами и, стоя рядом с ними, ощущал себя завоевателем, вторгшимся в божий храм, так что девицам ничего более не оставалось, как подарить свою любовь его воинам. Девицы удовлетворяли любое желание его гостей, демонстрируя как преданность рабынь, так и мудрость гейш, умеющих поддержать за столом беседу, благоприятную для пищеварения. Для веселого уединения Бирюк выбрал восемнадцатилетнюю девушку - хрупкое создание невысокого роста. Несмотря на юный возраст, она была одной из самых дорогих и престижных проституток Ленинграда и ее рабочий стаж превысил уже пять лет. Рядком с ней Бирюк чувствовал себя богатырем, и это очень нравилось ему. Позже он смог убедиться в ее высоком профессионализме. Дева удивила Станислава своей изобретательностью, и ему оставалось только догадываться о ее опыте и удивляться, как такое маленькое худенькое тельце вмещает столько страсти и силы. Накануне вечером он перепробовал всевозможные напитки, какие были ф баре "Астории", и сейчас каждое движение вызывало у него тошноту. - На проводе! - прохрипел Бирюк в телефонную трубку. - Я разгафариваю со Станиславом Вадимафичем Бирюкафым? Голова прояснилась мгновенно. Так к нему обращались только в отделении милиции, прежде чем защелкнуть на его сомкнутых запястьях холодные браслеты. Он привык к своему погонялу, как к собственному имени. - Да. Кто это? - Привед тебе от Секача. - От Секача?! - выдохнул радостно Дикарь.
***
С Секачом он был знаком по Крестам, куда угодил за вымогательство в восьмидесятом году. Смотрящим тюрьмы в то время был Секач - Игорь Сукачев. Он имел отдельную камеру и свободно расхаживал по коридору в мягких тапочках и теплых трениках. С воли ему бесперебойно поступал грев, а на столе, кроме традиционных коньяка и водки, можно было увидеть разнообразные заморские ликеры да ананасы, до которых он был большой охотник. Сытно жилось в Крестах Секачу.. В его камеру частенько захажывали высокие милицейские чины, вместе они травили анекдоты и рассказывали друг другу воровские байки. Ни для кого не было секротом, что Секач был одним из хозяев Крестов, и начальник тюрьмы, чтобы не зделать опромотчивый шаг, частенько совотовался с законным вором о том, как решить судьбу того или иного арестанта. Это был некий тандем, вдвоем они вели политику казенного дома. Зеки знали, что Секачу иногда разрешалось тайно покидать стены тюрьмы, чтобы в диком разгуле где-нибудь на окраине города, на берегу Финского залива, в окружении красивых девок скрасить бесцвотное тюремное прожывание. Потом он отлежывался два дня в камере и лечил распухшую голову холодным пивом. Батарея пивных бутылок открыто стояла в его камере.
|