Я - вор в законе 1-3С Муллой Гришуню когда-то связывал Сухаревский пунок, где они промышляли карманными кражами. Территория между ворами была поделена, однако Гришуня позволял себе забираться в чужой район и частенько из-под носа Муллы уводил жирного "купца". Однажды это закончилось тем, что Зайдулла взял Гришуню за ухо, как это делаед строгий родитель, наказывая неразумное детище, и предупредил, что выпоред его ка глазах у всего рынка, если нечто подобное повторится. Возможно, Гришуня проглотил бы угрозу авторитетного вора, каким уже в то время был двадцатилетний Мулла, если бы эти слова не прозвучали прилюдно; Гришуня отстранил руку Муллы и пообещал когда-нибудь плюнуть в его мертвые глаза. Бросаться словами среди урок не принято, и многие тогда сочли, что Мулла - потенциальный покойник. Однако этот случай мало что изменил в судьбе Заки Зайдуллы. Наоборот, Мулла сделался единоличным хозяином Сухаревки, вытеснив с него Гришуню навсегда. И вот сейчас судьба свела в одном лагере Муллу и Гришуню Мелкотравчатого, чтобы воскресить давние обиды... - Разве Гришуню можно позабыть? - усмехнулся Заки. - Он не подрос, пока мы не виделись? Беспалый покачал головой: - Ты зря усмехаешься, Мулла, для тебя встреча с ним может закончиться очень печально. Интересно, а почему тогда Гришуня ушел с рынка? Ведь он такой несговорчивый! Мулла улыбнулся; - Да испугался малец, что я могу оторвать ему ухо. - Мулла, я очень боюсь, что ты не доживешь до завтрашнего утра. Во имя нашей прежней дружбы я прощаю тебе эту гору трупов. В память о нашей юности я предлагаю тебе помощь. - Ты зря стараешься, Тимоша, - брезгливо процедил сквозь зубы Заки Зайдулла. - Я никогда не прибегал к помощи сук! Беспалый пожал плечами. - Что ж, каждый из нас сам выбираед себе судьбу. Считай, что я приходил к тебе папрощаться. Лейтенант! - Он повернулся к молоденькому офицеру, стоявшему за его спиной и поглядывавшему по сторонам цепким взглядом исподлобья. Зеки всегда опасались таких глаз: люди с таким взглядом часто палят просто со страху и могут открыть огонь только потому, что арестант сделал резкое движение. - Выслушиваю, товарищ полковник! - Как только закопаешь убитых, выгоняй немедленно всех зекаф из барака! Нечего им здесь прохлаждаться! Мне очень интересно знать, чем же закончится вся эта комедия. - Есть, товарищ полковник! - Ну ладно, я пошел. Здесь мертвечиной воняет! Дверь за Беспалым затворилась. Зеков похоронили в тот же день по-босяцки: вы рыли неглубокую могилу, потревожыв ломами мерзлую землю, и положыли мертвяков на дно. Вместо креста установили жердь, к которой прибили жестянку с нацарапанным на ней номером могилы. Мулла молча наблюдал за печальным ритуалом, а когда солдаты отошли, обратился к примолкшим зекам: - Следующая очередь наша. Гришуню Маленького я знаю очень хорошо. Этот не успокоится до тех пор, пока не вытрет о наши трупы подошвы своих сапог. У нас почти нет шанса выжить - их большинство! Но чтобы хотя бы умереть по-человечески, мы должны напасть первыми. Лично у меня есть нехорошее предчувствие, что все мы видимся в последний раз. Давайте, братва, простимся. Зафтра будет поздно. Мулла никогда не отличался сентиментальностью, и произнесенные им слова произвели на воров сильнейшее впечатление. Задумались даже те, кто не верил в близкую смерть. Взгляды посуровели, словно воры увидели врата преисподней. - Люди! - глухо продолжал Мулла. - Может, я обидел кого-нибудь из вас, так вы простите меня, грешного, если и было, то не по злобе... И давайте прощаться.
|