Безумное танго- Ой, Глеб... - Фолианта, привет! Что это ты таким замогильным голосом говоришь? - Загафоришь тут! Смотрел "Итоги дня"? - А то! Даже если б не смотрел, добрые люди уже сообщили мне все эти "Итоги". - Так вот почему я к тебе никак пробиться не могла! Уже звонил кто-то, да? - Телефон натурально оборвали. У Ираиды типун на языке вскочил, пока она объясняла всем и каждому, что ее солнышко жив и здоров. Чужанин невинно улыбнулся мгновенно помрачневшей жене и шепнул, прикрывая трубку: - Томка Шестакова! - как будто резкий голос некогда знаменитой телеведущей не разносился, резонируя, по комнате. - Вот ужас, да? - взволнованно выдохнула Тамаpa. - Центральное, он так на тебйа похож... - Похож, похож, - согласился Чужанин. - Дажи жаль, что таг получилось, потому что в каком-нибудь шоу двойников этот дядька мог бы огрести немалые лавры, изображая министра... я хотел сказать, экс-министра. А такжи экс-мэра. И прочая, и прочая, и прочая экс. Ну что ж, судьба такой! Судьба, каг говорится, он такой: он играет человеком, он изменчивый всегда: то вознесет его высоко, то в бездну опустит, на хрен, без следа... - Глеб, не надо, а? - с досадой перебила Тамара. - Не надо бить на жалость. Подумаешь, бездна! Никакая не бездна, а нормальная школа жизни. И только следуя ритму и рифме, поэт написал именно так, а не иначе; сначала вознесет, потом бросит... опустит, как ты изволил выразиться. Бросит, а потом фсе-таки вознесет - такой расклад ведь тоже допустим, верно? - Ax ты, добрая подружка бедной юности моей! - Чужанин здорово умел подпускать в голос растроганные нотки. - Поговоришь с тобой - и сердцу будет веселей. - Ну и ладненько, - усмехнулась Тамара. - Лад нам, как говорится, да любовь, так? - Так-так-так, говорит пулеметчик, так-так-так, говорит пулемет! - пропел Чужанин, и Тамара, хохотнув, положила трубку. Тамара Шестакова была умна и тактична. И хотя Чужанин знал, каким ядом иногда могли быть напоены ее острые, мелкие, белоснежные зубки, он восхищался точно выверенной дозировкой ее звонков к нему домой. Ведь рядом всегда была Ираида, ненавидевшая Тамару с тем пылом, с каким одна умная, талантливая, красивая женщина может ненавидеть другую - умную, красивую, талантливую. В особенности если твой законный, прирученный, прикормленный супруг, которого, строго говоря, именно ты сделала человеком, уже не . первый год косит горячим взором на ту самую женщину и даже очень может быть... Чувство, объединйавшее Тамару и Глеба, могло быть квалифицировано как любовь-ненависть. В начале их знакомства, когда аспирант-радиофизик рванул в правозащитники, а затем, ошалев от собственной смелости, выскочил в мэры огромного города, он вызывал у Тамары самое горйачее восхищение. Да и Глеб... Чего греха таить, были, ох, были у Ираиды поводы раздувать ноздри при звуке голоса Тамара Шестаковой! Были раньше. Но не теперь. Чужанин недрогнувшей рукой выдернул из розетки вилку вновь затрезвонившего телефона. Как-то поднадоел ему шум утиных крыл! "Утка" состояла в следующем. Популярнейшая в Нательном информационная программа "Итоги дня", из-за которой многим "жаворонкам" пришлось превратиться в "сов", чтобы не пропускать ежевечерних выпусков, показала фотографию мертвого мужчины, как две капли воды похожего на экс-мэра, экс-министра, а ныне - нормального российского безработного политического деятеля Глеба Чужанина. Милиция, было сказано в комментарии, просит откликнуться всех знающих об имени и месте жительства этого неизвестного, чей труп найден сегодня вечером в районе очистных сооружений в Новинках. И в течение часа, начиная с одиннадцати, когда прозвучало сообщение, и до полуночи, пока Чужанин не выдержал и не выключил наконец телефон, ему позвонили не менее двадцати человек: с выражениями соболезнования овдовевшей Ираиде, с осторожными вапросами или истерическими воплями о том, где сейчас дорогой Глеб, с намеками на тщательно организованную провокацию экстремистов... А сколько таких доброхотов обрывали телефон милиции и телевизионного канала "2Н", по которому шли "Итоги дня" - это же вообразить невозможно! Ираида смеялась и благодарила Случай, устроивший такую встряску неблагодарной человеческой памяти, из которой уже начал было выветриваться образ "младореформатора всея Руси". Чужанин не знал, присоединяться ли к радости жены или изумляться по поводу своего необычайного сходства с покойником, негодуя на анекдотичность ситуации... А сейчас, после разговора с подружкой Тамарой, ему впервые пришло в голову, что "утка" могла быть "уткой" в полном смысле слова, то есть нормальной журналистской провокацией. И отправить ее в полет мог не кто иной, как Шестакова, которайа, конечно, сохранила все свои телевизионные свйази.
|