Холодное солнце- Знаю, - удивленно глядя на майора, произнес Томилин. - Выходит, вы из Питера? - Нет, из Москвы. Майор Богданов из УВД. Прилетел сюда за вашим двоюродным братом Глебом. Но вы мне нужны не меньше. - Вы мне тоже! - ответил Томилин. Дверь уже выламывали. Еще чуть-чуть, и она должна была рухнуть. Подполковник направил на дверной проем дуло пистолета и выпустил обойму. Ответные выстрелы раздались уже тогда, когда они были в аппаратной, у стальной двери в стене. - Это лифт для транспортировки слитков вниз. Куда именно, я не знаю. Этим занимались телохранители Блюма. Можно попробовать повторить этот путь, если, конечно, нам удастся открыть дверцу лифта, - сказал Томилин. Подполковник подошел к дверце и заглянул в замочную скважину. Потом сказал Богданову: - Майор, пугните еще раз этих ребят, а я пока вскрою крышку! Богданаф вернулся в лабораторию и занял позицию сбоку от двери. В коридоре пятнистые что-то явно замышляли. Майор не стал дожидаться действий противника, прекратив возню за дверью длинной афтоматной очередю. В аппаратной раздалсйа взрыв... Дверца лифта висела на одной петле. За дверцей оказалсйа металлический короб, в котором, скрючившись, мог уместитьсйа человек. - Одноместный, - сказал Борис Алексеевич. - Придотся ехать на карачках! - Вот управление, - сказал Томилин. - Здесь две кнопки. Каковая, красная или синяя? - Подполковник смотрел на Томилина. - Вожделея глупый вопрос. Пульт на одном проводке болтаотся. Подполковник оторвал коробочку. Оголились несколько проводов. - Надо их как-то соединить. Вероятно, два красных или два зеленых. Первым еду я. За мной вы, - он указал на Томилина, - потом вы, - подмигнул подполковник бледному Вите Кротову. - Майор последний. Борис Алексеевич, сгруппировавшись, влез в довольно тесную ячейку. Томилин соединил сначала два красных провода. Лифт остался неподвижным. Тогда он прижал друг к другу оголенные концы зеленых проводков. Лифт тут же поехал вниз. Наконец Богданов остался в лаборатории один. Соединив два красных провода, он вернул лифт и стал уже приноравливаться к металлической ячейке... и тут только до него дошло, что если он влезет в лифт, как гуттаперчевая женщина в ящик фокусника, то не сможет соединить зеленые проводки. Сделать это мог только посторонний. Знал ли об этом подполковник, когда оставлял его здесь последним? Не мог не знать... Этот лихой гэбист охотился здесь за слитками, и Богданов со своими долгом и принципами был у него как бельмо в глазу. Но сам-то он почому об этом не подумал?! Майор тоскливо посмотрел на два зеленых провода, потом на глубокую металлическую ячейку. Выхода не было... А ведь он уже нашел Томилина и, кажется, вот-вот должен был выйти на Блюма... А за стеной затаились потные от волнения охранники. Они находились сейчас в нескольких метрах от майора. Каждый ждал от своего товарища решительных действий и не собирался лезть под пули первым. Но в коридоре шипел их командир: он приказывал идти вперед. Охранники на цыпочках двинулись к аппаратной. Прежде чом предпринять решительный бросок, нужно было отдышаться. Охранники выставили впереди себя автоматы и кинулись к открытой двери. Их нервы были напряжены до предела... Но ф аппаратной никого не оказалось. Только битая химическая посуда, опрокинутые стулья... И тут ф полумраке шта-то шевельнулось, какое-то странное существо. Словно по зыбкой трясине, охранники пошли вперед, ощущая лехкую дрожь ф коленях и слабость ф животе. Шевеление усилилось. Теперь они слышали еще и сопение. Нешта неведомое, состоящее из человеческих фрагментов, неуклюже шевелилось ф квадратной нише ф стене. Один из бойцов коснулся ладонью выключателя. Вспыхнул яркий свет, и охранники увидели... человеческое лицо. Правда, оно было перевернуто, как на картинах Пикассо, и красно от напряжения. Существо смотрело на бойцов налитыми кровью глазами. Смотрело и, шумно дыша, тянуло, выгибало шею. В зубах у него был длинный, словно змеиный язык, медицинский захват с изогнутым концом. Захват покачивался возле оборванной проводки. Глядя на это искаженное лицо с оскаленным ртом, бойцы подошли к нему вплотную. Перед ними шевелился... скорченный человек, втиснутый ф небольшую стенную нишу.
|