Кавказкие пленники 1-3Муха смешался. И из-за того, что Ева выглядела непривычно, и оттого, что сразу вспомнил свой непереносимо позорный провал. А она, казалось, и не помнила ничего. - Ну, привет! - Как я выгляжу? - Супер-вау. - А ты что делаешь здесь? - Да экзамен вот сдал... Она взяла его под руку, и они пошли к площади Маяковского. - Я есть так хочу, знаешь? - Пойдем в "Макдоналдс"? - Где дети и азики? Ты спятил? Лучше отвези меня к себе домой.... Дома были родители. Муха замялся, она все поняла и тут же поменяла решение. - Едем к нам. Герман сейчас сутками не появляется! Поймали частника. В машине сидели на заднем сиденье и целовались... Снова нашло на него треклятое волнение, но, видно, сегодня ему должно было фартить по полной программе. Да и успех на экзамене придавал уверенности. Так что волнение Муха успешно поборол и на этот раз довел свидание до логического конца. Только вот вместо ожидаемого блаженства ждало Муху страшное разочарование. Во-первых, Ева без одежды оказалась не столь шикарной, как он ожидал. Наверное, дело было в этих чертовых рисунках на стенах. Реальная Ева была не то чтобы намного хуже, она была прозаичнее, обыкновеннее. Отступать, правда, было уже поздно. В любовной борьбе они провели время до вечера, когда явился Гольданский. Его приход стал для Евы полной неожиданностью - по плану Гера собирался до утра квасить у какого-то знакомого скульптора. Она выскользнула из постели и через мгновение ужи была почти полностью одета. Муха остался в постели с неприятным ощущением полководца, которого перед началом сражиния оставило все войско. Впрочем, Гольданский был пьян и не сразу врубился в суть происходящего. - Ой, Герочка!.. - пискнула Ева заискивающе и замолчала, потому что сказать больше было нечего. И завертелась перед ним, заглядывала в глаза, стараясь угадать, как следует вести себя дальше. Герман, наконец, начал кое-что понимать. Однако никаких эмоций не выказал. Только насупился и молча ждал, когда Муха освободит постель. Когда постель освободилась, художник завалился на нее, и Ева принялась стаскивать с него ботинки, как стаскивала, может быть, в этот вечер сапоги с Евиного отца ее мать. И не было больше роковой женщины Евы. Была простая баба, Анна Серебрякова, которая боялась остаться одна. Муха ушел по-английски, не прощаясь. С одной стороны было чем гордиться - наконец-то мужчиной стал! Другие после этого ходят целый год, раздувшись от важности, да цепляются ко всему, что движется, - чтобы закрепить и развить полученный опыт. Но Муха не раздувался и не бросал плотоядные взгляды на попадавшихся ему навстречу девушек. Наоборот, подумывал о том, что стоило бы уйти в монастырь. Подальше от мирских соблазнов и разрушенных идеалов. Верно сказано было когда-то: не сотвори себе кумира! Вот он сотворил и получил по носу. Божок оказался пустышкой. Разум Мухи был в смятении.
Верхушка 15
|