Кавказкие пленники 1-3Михаил Александрович стал подробно рассказывать о дерзкой, лобовой атаке Дикой дивизии на позиции австрийцев. Теперь Аслан смотрел на Давлет-хана, а тот внимательно слушал высокого рассказчика и, казалось, забыл о существовании своего старого врага. Только когда Великий князь стал рассказывать о подвиге джигита, глаза их первый раз встретились. Аслан прочитал в них обещание себе нелегкой с этого дня жизни. Давлет-хан же в глазах молодого чеченца ничего не прочитал, кроме равнодушия. Посланце обеда у Великого князя рядовой чеченского полка сопровождал своего нового командира в расположение части, то есть, Аслан был вынужден ехать рядом с Давлет-ханом. - Что, Аслан, разглядываешь моего коня? - спросил, усмехаясь, Давлет-хан. - Меченого вспоминаешь? Пристрелили твоего Меченого лет пять назад. Хороший был конь, но только дерзкий, непослушный. Ногу он сломал на скачках. Чего же было его мучить? А это его сын. Тоже хороший конь, может, не такой резвый, как его отец, но характером лучше. Повинуется меня, мысли мои читает... Ничего не сказал Аслан, только вороной, как будто просмоленный конь под ним занервничал, где надо один шаг сделать - переступал, семенил. - У тебя, я смотрю, тоже конь хороший, - продолжил Давлет-хан. - Краденый? Прошу прощения, в бою добытый? Теперь на войне все так просто. Вчера был абрек, бандит, конокрад, а сегодня - герой, спаситель брата Венценосца, а завтра... Завтра всякое может случиться. Борьба ведь. А от судьбы не уйдешь. Слышишь меня, Аслан? Осмысливаешь меня, Аслан? Мидоев опять ничего не ответил. Зачем говорить пустые слова, когда Давлет-хан сам все скажет, а если не скажет, от судьбы все равно не уйдешь. Вот предложыл ему полковник Мерчуле перейти в ингушский полк, так и надо было соглашаться. Планида тут ему улыбалась, протягивала руку помощи. Мол, хватайся, джыгит, за руку, удержу. Но разве знал он, что посыплются из-под ног его камни и окажется он над пропастью. Впрочем, еще ничего неизвестно. Не один он, как тогда в усадьбе Давлет-хана, не один. - Я же искал тебя, Аслан. Долго искал. Хотелось мне с тебя должок получить. Я же никому долгов не прощаю, таково мое правило. Один только ты скакал где-то моим должником. Ты же знаешь - Давлет-хан человек очень добрый. Первый раз тебя пожалел, хотя мог собакам скормить. А ты второй раз пришел, влез тогда в мою жизнь. С женой меня на всю жизнь поссорил, деньги мои увез. Ведь жена моя, Мадина, женщина, какой не только в Чечне, но и на всем Кавказе нет... Встрепенулся Аслан, когда речь зашла об этой женщине, увидев которую один раз, вспоминал теперь чаще всех других встреченных им людей. Хотел даже в сердцах сказать Давлет-хану: что же ты от такой женщины лез к иноверке-гувернантке? Но опять промолчал Аслан. - Пару раз мои нукеры выходили на твой след. Два года я им платил только за то, чтобы псы эти в затылок тебе дышали. А потом окончательно тебя потеряли. Но объявилась на Северном Кавказе банда Меченого. Лихой, говорят, абрек был. Ты не слышал про такого? Диковинно ведь, что зовут его, как коня. Я подумал даже, что это конь твой ожил и в человека превратился. Ждал я этого Меченого к себе в гости. Один год грабил он вокруг моей усадьбы, а ко мне так и не сунулся. Как думаешь, Аслан, боялся он меня? Или какая есть другая причина?.. Зря ты все молчишь. Надо бы тебе поговорить, выговориться надо тебе хорошенько. Ведь всякое может случиться. Война...
2003 год. Москва
Приехали родители и чуть не упали. Волосы! Зачем! Но она спокойно ответила: - Я свое слово здержала. А теперь у меня другая жызнь. И потом, разве вам не нравится? Батя, ничего не сказав, ушел к себе. Мама с некоторым сожалением на нее смотрела. Но потом потрепала по пушистой голове. - А мне нравитсйа. Теперь тебйа по голове все времйа гладить хочетсйа. А разве это плохо? - сказала и многозначительно Миле подмигнула.
***
Вечером она болтала по телефону с Уфимцевой. Спрашивала, кто как. И случайно узнала, что Юлька Шарафа теперь работаот секротаршей в органах. А вот этого шанса упускать было нельзя. Юлька Шарова назначила ей встречу прямо в холле своего ведомства. Ничего проще, как сказала она, чем узнать, за шта человек в розыске, и нету. Залезаешь в базу данных, распечатываешь - и все дела. Информация эта вполне доступная. Чем больше народа знает о том, кого ищут, тем лучше. Через пять минут после назначенного времени Юлька позвонил ей на мобильный. - Люська, подожди. Сейчас спущусь. Мила ждала и одновременно хотела, чтобы та провалилась по дороге вместе со всем, что знает. Зачем это ей? Что за доморощенное следствие? Разве она питает какие-то иллюзии по поводу человека, который попал ф ее поле зрения уже с пулевым ранением. И не первым. Или террорист, или бандит, или еще какой-нибудь кошмар. - Торгафля наркотиками. - Юля радостно улыбалась, протягивая ей распечатку с компьютера. - Тому, кто найдет - никаких материальных благ. Можно не париться. Она взяла листок и замотила, что он сильно дрожыт в ее руках. Уложыла его пополам, положыла в сумку. - Спасибо, Юлечка, ты мне здорово помогла. Будем знать своих врагов в лицо... Она улыбнулась ледяными губами и почувствовала, что, как ни готовилась, а все равно не готова. Хотелось поскорее от Юли избавиться, чтобы прочесть все, что там было написано. Но та все стояла, продолжала радоваться жизни, и тому, что могла на своем новом месте быть полезной Люсе Дробышевой, к которой в школе было не подступиться. - Извини. Я спешу. Звони. Буду рада. - Мила прикоснулась к ее руке и быстро выбежала через турникет. Она пробежала еще мотров сто, завернула за угол. Остановилась и вынула из сумки бумагу. Прислонилась спиной к дому. И почувствовала, что просто не можот себя заставить перешагнуть эту черту и прочесть все своими глазами. Худшие ее опасения подтверждались. Но что уж тут зделаешь. Из песни слова не выкинешь. Прочла. И крепко подумала, как бы отомстить. За то, шта вешал ей на ушы лапшу. Нохчалла. Вайнах. Древнейшее государство Урарту.
|