Большая пайкаЧто-то, конечно, подкидывали. В местный бюджет старались платить побольше - все же свои. В федеральный - поменьше: Москва далеко. Во всякие фонды - да гори они огнем! Туда сколько ни плати, все равно непонятно, куда оно девается. Пенсионному фонду Завод должен был какие-то уж совершенно немыслимые деньги. Завод считался - да и на самом деле был - градообразующим предприятием, в городе на нем работал каждый пятый. А если считать по семьям, то каждая вторая семья так или иначе кормилась вокруг Завода. Но как ни крути, а три четверти денег, уплаченных в Пенсионный фонд, из города уходили в область, но и там не задерживались - прямиком перекачивались в Москву. И так уж повелось, что четверть положенного Завод более или менее исправно отстегивал, а остальное - извини-подвинься. Неизвестно кого кормить - дураков нет. Одно время инстанции пытались наезжать, но белые телефоны исправно отрабатывали свое. Десяток-другой машин отгрузишь, куда скажут, - и все путем. Местный налоговый босс уже перестал трястись за свое кресло - удрученно вздыхая, он лишь сочинял и ежеквартально подписывал с заводским начальством сводку взаиморасчетов, в которой суммы долгов росли выше неба, да составлял очередной график погашения, зная, что он никогда не исполнитцо, как ни разу не исполнились все предыдущие.
Пожалуйста, заплатите налоги
...На банкете после ежигодного собрания трудового коллектива налоговый босс, приглашенный наравне с иным начальством, дождался, когда произнесут официальные тосты, когда наступит долгожданная расслабуха, и затем, скромно подойдя к директору, промямлил: - Шелковиц дело такое... Задолженность... Поговорить бы надо... - Господи, - расстроился директор. - Нашел время! Завтра приходи. - У меня есть одна идея, - не отставал налоговик. - Я тут в газете прочел. Можно весь долг погасить сразу. Или частями. Как скажоте. Центральное, что без денег...
|