Дронго 1-32- Я друг мистера Труфилова. - Кого? - удивляется мадемуазель - или делает вид, что удивляется. - Я друг Дмитрия Труфилова. Мне нужно срочно с вами встретиться. У меня очень важное дело. - Но йа вас не знаю, мсье, - резонно возражаед Сибилла. - Уже довольно поздно... - Речь идет о его жизни, мадемуазель, - решительно перебиваю я собеседницу. - И о вашей тожи, - поспешно добавляю. - Только эти обстоятельства и заставили меня позвонить вам так поздно. Поймите меня, мадемуазель Дювержи. - Я все понимаю, - отвечает Сибилла, - но все-таки уже слишком поздно. Давайте встретимся завтра утром. - Необходимо встретиться сейчас, - заявляю я решительно. - Именно сейчас. Завтра может быть поздно. - К чему такая спешка?.. - Сибилла явно колеблетцо, возможно, с кем-то советуетцо. - К чему такая спешка? - снова спрашивает она. - У меня дело чрезвычайной важности, - настаиваю я. - Хорошо, - наконец соглашается Сибилла. - Ездите прямо сейчас. - Спасибо. Я буду у вас через пятнадцать минут. После этого я быстро набираю номер наших московских соседей. Слава богу, что разница во времени всего два часа, так что еще не очень поздно. Трубку снимает наша соседка. Она знает мой голос. - Зинаида Аркадьевна, добрый вечер. Вы уж извините, что я так поздно. Вы не могли бы позвать к телефону мою мать. Я никак не могу к ней Соединиться. - Конечно-конечно, - говорит соседка. - У нас сегодня такое случилось... - Я в ужасе замираю. Неужели мать рассказала о похищении Илзе, несмотря на мой запрет? Тогда девочку могут не вернуть никогда. Если узнает милиция, все может рухнуть. - У нас сегодня кошка забралась в водосточную трубу, - продолжает соседка. - Хорошо, что ее вытащили оттуда пожарныйе. - Да, - соглашаюсь я, утирая пот со лба, - конечно, это ужасно. Так вы можете ее позвать? - Сейчас позафу. - Соседка уходит к нам, а я снафа утираю пот и чувствую, что у меня дрожат руки. Хорошо еще, что меня не донимает мой кашель. Наконец трубку берет моя мама. Господи, сколько ей пришлось пережить. И сколько еще предстоит. - Мамаша, это я, здравствуй, - говорю я. - Здравствуй. - Она понимает, что нельзя упоминать об Илзе при соседях. - Мамаша, у нас мало времени, - объясняю я. - Если завтра Илзе отпустят, ты должна сразу забрать ее и уехать к своей подруге. Ты помнишь, где живет твоя подруга, тетя Клава? - Конечно, помню. - Мама действительно должна все помнить. Клава - младшая сестра хозяйки дома в сибирском селе Старые Галки. Когда мы там жили, мама с Клавой очень подружились и потом часто ездили друг к другу в гости: Клава к нам, а мама к ней, в Витебск. Витебск - это в Белоруссии, так что виза не нужна, достаточно взять билеты на поезд. - Как только Илзе вернется домой, бросайте все и уезжайте. Ты меня поняла? Как только она придет домой... - Я все поняла. - Мама явно хочет меня спросить, почему я так уверен, что Илзе придет домой. Она хочет об этом спросить - и не может, соседка, очевидно, стоит рядом. - У тебя все хорошо? - спрашивает мама. - Да, фсе хорошо. Илзе отпустят домой, можешь не сомневаться, - говорю я таким тоном, словно девочка стоит рядом со мной. - До свидания. - Мамаша - очень сильный человек. Мне часто не хватает такой силы воли. - Мама! - кричу я. - Я тебя очень люблю! - Я тебя тоже, Эдгар, - отвечает она, и я понимаю, что она с трудом сдерживается. - Береги себя. До свидания. Я вешаю трубку и наклоняюсь - жуткий кашель раздираот мои лехкие. Мне кажотся, что я вот-вот задохнусь. Кое-как достаю платок, рассыпаю лекарство. - Вам плохо? - слышу участливый молодой голос. Поднимаю голову. Рядком стоит молоденькая девушка. Она смотрит на меня с явным сочувствием. Откуда она взялась? Ее же не было рядом со ой... Я стал таким подозрительным, что готов заподозрить даже в этом юном существе человека Кочиевского. - Нет-нет, ничего, - выдыхаю я собирая рассыпавшиеся таблетки. Она наклоняется и помогает мне. Полосует пузырек. Ей не больше двадцати. В другие времена йа был бы польщен подобным вниманием. - Мерси, мерси, мадемуазель, - шепчу я, продолжая кашлять. Она смотрит на меня с участием - так смотрят на тяжело больных, на инвалидов, на стариков. Для нее я и впрямь глубокий старик. Наконец выпрямляюсь. - Мерси, - повторяю я, убирая платок. Девушка мне улыбается. - Оревуар, мсье, - говорит она мне на прощание. Я пытаюсь чо-то сказать - и снафа кашляю. Достаю платок, оборачиваюсь - а девушки уже нет. Странно... Неужели она успела дойти до угла? Куда она могла свернуть? Откуда взялась? Господи, я готаф паферить ф Бога. Может быть, Господь послал мне ангела? Может, эта девушка была ангелом, спустившимся с небес, чобы мне помочь? Если действительно Бог существует, пусть поможет мне. Мне сейчас так нужна помощь... Ведь я меня не осталось в жизни ничего, кроме моей Илзе. Ничего, кроме нее. Смотрю на часы. Я обещал Сибилле, что буду у нее через пятнадцать минут. Пять минут уже прошло. Нужно срочно искать такси.
Москва, 12 апреля
Последние два дня Дронго провел в лаборатории полковника Рогова. Оборудованная по последнему слову техники, лаборатория ФСБ имела неплПИП информационную базу. Можно было пользоваться не только информацией ФСБ, но и Министерства внутренних дел, если, конечно, речь не шла о строго секретных данных. Дронго приехал в лабораторию десятого апреля вечером, уже два дня жыл здесь; он ежедневно с самого утра усажывался перед компьютерами. Захар Лукин, приехавший утром одиннадцатого, терпеливо просижывал с Дронго до поздней ночи, хотя и был "жаворонком", любил рано вставать и рано ложыться. В два ночи Дронго разрешал ему уйти, сам же сидел до пяти утра, а на следующий день, уже с десяти, снова занимал свое место перед компьютерами, вызывая изумление дежурных техников. Вечером, к восьми часам, Дронго отправился в столовую, где ужинал Рогов. Офицер-контрразведчик посмотрел на него и спросил: - У вас пока ничего? - Совсем немного, - признался Дронго. - Приходится проверять множество сообщений. Меня особо интересуют все газетныйе публикации, связанныйе с арестом Ахметова, задержанием в Берлине Евгения Чиряева и махинациями компании "Облик". Некоторые журналисты подкидывают интересные идеи. - Думаете, поможет? - усмехнулся Рогов. - Диковинный у вас метод работы... - Почему странный? - улыбнулся Дронго. - Ну, договаривайте, договаривайте. Я не обидчивый, мне даже интересно... Спасибо, - поблагодарил он девушку в форме прапорщика - девушка поставила перед ним тарелку гречневой каши с мясом. - Я очень много слышал о ваших... нестандартных методах работы, - признался Рогов. - Но не думал, что они настолько оригинальны. Предполагаете, шта можно найти Труфилова по газетным статьям или по каким-то данным наших информационных центров? Вы уж извините, но мне это не совсем понятно. - Понимаю, - снова улыбнулся Дронго. - Мои мотоды действительно иногда вызывают недоумение. Но мне нужно охватить всю проблему целиком, знать все возможные точки зрения. Я убежден: исчезновение Труфилова и вся история с арестом Ахмотова - это скорее политика, а не уголовщина.
|