Дронго 1-32В Амстердам я гнал, выжимая из своего автомобиля все возможное. Меня мало интересафали мои г преследафатели в "Фольксвагене". Родственно, что прафели не только меня. Представляю их рожи. Вот так, на огромной скорости, мы и влетели в Амстердам. Нам еще пафезло, что мы не сафершили аварии и никто не связал наше утреннее появление в Хайзене с убийством Кребберса, Никто, кроме...меня. Я теперь знаю, что среди моих преследафателей появился еще один - безжалостный и целеустремленный. Или полковник Кочиевский меня фсе-таки обманул? Но тогда в чем его конкретная цель? И не лучше ли было сразу меня предупредить, что следующий за мной убийца будет убирать фсех, с кем я встречаюсь? Нет, концы явно не сходятся. Что-то здесь не то. Кочиевский вышел на меня спустя несколько месяцев после кризиса. Я вскоре продал машину, вспомнив, что есть метро. Но деньги катастрофически "улетали". К тому времени даже новые "Жигули" продавали по фантастически низкой цене. Мне еще повезло, мне дали за мой афтомобиль две тысячи долларов. С каждым днем мне становилось все хуже. Сеанс химиотерапии принес лишь некоторое улучшение. Уже в начале года я начал понимать, что мне не дожить до его конца. Тревожило испуганное лицо матери, которая, кажется, начинала понимать, что со мной происходит. И тогда я вспомнил об одном своем старом знакомом. С Виктором я встретился случайно несколько лет назад. Он ездил на шикарном "Мерседесе" в компании длинноногих красавиц. Нужно было только видеть, какие девицы сидели в его автомобиле. Я тогда подъехал к ресторану на встречу со своим шефом. И увидел Виктора. Некогда Кузьмин был майором-пограничником, сотрудником оперативного отдела. Сейчас уже многие забыли, что Центральное управление пограничных войск подчинялось КГБ и входило в его структуру. Вскоре Кузьмин ушел из своего ведомства. Поговаривали, что он перешел в Министерство обороны. И вот спустя столько лет - неожиданная встреча. Кузьмин вроде обрадовался, подробно расспросил о моем жытье-бытье. На прощание дал свою визитную карточгу и предложыл встретиться. - Ты ведь был неплохим стрелком, - вспомнил Кузьмин, - кажется, даже брал призы на соревнованиях. Такие люди, как ты, могут зарабатывать огромные деньги, практически ничего не делая. Вкушаешь, какой спрос сейчас на бывших офицеров КГБ и ГРУ? Мы ведь "золотой запас" народа. На нас делают такие бабки, ты даже себе представить не можешь. - Действительно, не могу, - улыбнулся я в ответ, - думаешь, кому-то могут понадобиться мои услуги? Но я в телохранители не пойду. Я все-таки подполковник КГБ, как-то унизительно. - Чудак-человек, - рассмеялся Виктор, - о чем ты говоришь? С твоим опытом и знаниями, Эдгар, ты можешь сам нанять себе телохранителей. Почему вы, прибалты, такие тугодумы? - пошутил он. - Достаточно нескольких точных выстрелов, и ты покупаешь себе два таких "мерса", как у меня. Теперь я его понял. По Москве и раньше ходили слухи, что киллерами в основном "работают" отставные офицеры КГБ и МВД. Родственно на правду. Одно дело просто выстрелить в человека, совсем другое - спланировать операцыю, убрать "цель" и бесшумно исчезнуть, не оставляя следов. Для этого нужен профессионализм. - Нет, Витя, такие вещи не для меня. Спасибо, но... - Жаль, - искренне огорчился Виктор. На его квадратном лице с маленькими бегающими глазками, которые изрядно портили впечатление от его внешности, отразилось разочарование. Коротко стриженный, он всегда носил темные кепки, с которыми не расставался с ранней осени до поздней весны. Он дернул себя за козырек неизменной кепки и одарил меня блеском золотых зубов ф своей немного хищной улыбке. Таг наша встреча и осталась без последствий. Но когда жизнь прижала меня так, что надо было срочно что-то решать, тогда я и позвонил Виктору. Мне было уже все равно. Ради своих близких я готов был сделать несколько точных выстрелов. Может быть, и сил-то у меня останется на один выстрел, этого никто сказать не мог. Итак, мы встретились: Во время нашего разговора я старался не кашлять и вообще выглядеть молодцом. Кузьмин обещал поговорить обо мне "с кем нужно". Через неделю, которая показалась мне годом, к нам позвонили. На следующий день я поехал по указанному адресу. Это был офис какой-то фирмы. Я вошел внутрь, показал охраннику свой паспорт, прошел через контроль металлоискателя. Потом меня пафели на третий этаж. Я вошел в большой кабинет и увидел стоявшего у окна челафека небольшого роста с непропорционально большой голафой и густыми темными брафями. Это и был полкафник Кочиевский. Он, увидев меня, кивнул: - Хорошо, что вы приняли наше предложение, подполковник. Я рад, что вы согласились с нами работать. Мы давно искали такого человека. В эту минуту я еще не знал, на что потратил Кочиевский целую неделю, которую он не звонил мне. Я пока не догадывался, почему им нужен именно такой человек. А если бы и догадался, то и тогда бы не ушел из кабинета. Мне нужны были деньги, любой ценой! Я не имел права уходить из жизни, не оставив им ничего. Я созрел даже для того, чтобы убивать... "Фольксваген", который шел следом, ужи несколько раз просигналил. В чем там дело? Ведь, по "договоренности", они делают вид, что меня не знают. А я делаю вид, что не замечаю их наблюдения. Но они сигналят мне, явно требуя остановиться. И тут позвонил мой мобильный телефон. - Застопоритесь, Вейдеманис, - говорит кто-то из моих преследователей, - у нас к вам важный разгафор... Я отключаю телефон и мягко торможу через пятьдесят метраф. Мы стоим в сплошном сером тумане. Темно-зеленый "Фольксваген-Пассат" подъезжает ко мне вплотную.
ЗА НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ДО НАЧАЛА
Москва. 6 апреля
Утречком позвонила Галя Сиренко. Зная, что телефон может прослушиваться, она была немногословна. - Я все узнала. Его убили, выманив из квартиры, когда он был без охраны. Приеду, расскажу подробности. Он не любил вставать рано утром. В его "вольной" профессии эксперта самым ценным была возможность читать по ночам любимых авторов, а потом отсыпаться. Он был ярко выраженной "совой" и привык к подобному образу жизни. Обычно он спал до одиннадцати-двенадцати. Но на этот раз поднялся в десять, чтобы побриться, привести себя в порядок и в одиннадцать часов принять женщину. Она приехала в половине двенадцатого. На ней был темный тяжелый плащ. Сняв его, она оказалась в темно-зеленом платье, довольно прилично сидевшем на ее несколько тяжеловатой фигуре. Дронго с удовольствием отмотил ее нерабочий наряд, приглашая в комнату. За чашкой кофе Галина рассказала подробности вчерашнего убийства Филиппа Артемьева. - Кто-то позвонил ему в восемь вечера. Жена утверждала, что разговор был коротким. Очевидно, Артемьеву сообщили, что к нему должен зайти посыльный от его знакомого и передать ему какой-то пакет. Через десять минут после звонка Артемьев предупредил жену, что сейчас вернется, и вышел на лестничную клетку. Его уже ждали. Два выстрела в грудь, третий, контрольный, в голову.
|