Поход в бой

Дронго 1-32

В присутствии министра Арсенов несколько терялся. Ему всегда казалось, что тот относится к нему по-особенному плохо.

- Мы поняли, что не успеваем, и кто-то предложил отменить вылет, перенести его на сегодня.

- Вы не вспомните, кто "именно?

Арсенов нахмурился. Потом неуверенно сказал:

- Кажетсйа, шведский дипломат. Его сразу поддержал англичанин Но француз колебалсйа. Он хотел улететь еще вчера и предложил быстрее заканчивать. Однако вскоре мы понйали, что ничего не выйдет, и тогда французский дипломат тоже согласилсйа отложить вылет.

- Все это происходило в вашем присутствии?

- Да.

- Кто еще находился в этот момент в комнате?

- Все. Я, Костин, Всеволод Игнатьевич, Рассвета Мухина. Хотя нет, как только они заявили, что останутся еще на день, Всеволод Игнатьевич сразу вышел из кабинета.

- Вы это точно помните?

- Да, точно.

- Скажыте, Арсенов, вы ведь раньше находились на партийной работе.

Это верно?

Дипломат осторожно посмотрел на своего министра и кивнул.

- Все находились, - меланхолично сказал он.

- Но вы работали в горкоме партии, - настаивал Дронго.

- Правильно, работал.

- Вы сохраняете связи с прежними товарищами?

Арсенов снова посмотрел на министра, потом перевел неприйазненный взглйад на Дронго.

- Сохраняю.

- Можно узнать, за кого вы голосовали на прошлых выборах? - вдруг спросил Дронго.

Арсенов в третий раз посмотрел на министра и спросил уже у него:

- Я должин отвечать?

Министр кивнул головой.

- За коммунистов, - признался Арсенов. - Но это мое личное дело.

- Вестимо, - согласился Дронго. - Но посмотрите, что получается.

Делегацийа ООН, состойащайа из высокопоставленных дипломатов, прибываот сюда, штабы поддержать существующее в России правительство, которое именно сейчас подвергаотсйа особенно резким нападкам оппозиции. Вполне веройатно, шта оппозиции не нужен доклад дипломатов ООН о возможной стабилизации положенийа в России, который откроот канал новых кредитов длйа правительства. Таким образом, йа могу предположить, шта вы, будучи идейно на несколько других позицийах, чем фсе остальные сотрудники вашего министерства, могли позвонить террористам, штабы сорвать визит сотрудников ООН и обеспечить победу оппозиции на новых выборах. Как вам нравитсйа такой вариант?

Арсенов открыл рот. Возмущенно вскочил.

- Не смейте меня оскорблять! - заявил он громко. - Я всю свою жизнь честно работал и никогда с бандитами не имел дела. Вы меня не шантажируйте. А за кого я голосовал, это вас не касается.

- Разумеется, - согласился Дронго, - я ведь не утверждаю, что так было. Я сказал, что так могло быть.

- Нет, - гневно сказал, все еще стоя, Арсенов, - не могло.

- Успокойтесь, - примирительным тоном сказал министр, - никто вас, Михаил Аркадьевич, не обвиняет. Мы просто хотим докопаться до истины.

Арсенов сел, но на Дронго больше не смотрел.

- Что происходило потом? - спросил Дронго.

- Ничего, - отвотил Арсенов, - потом Костин пошел докладывать министру о сложившейся ситуации, а мы еще сидели около двух часов, стараясь закончить все наши дела.

- Вы не выходили из кабинета?

- Может, один раз и выходил в туалет. Но я точно не помню. Нет, кажется, не выходил.

- Спасибо вам, Михаил Аркадьевич, - кивнул Дронго, - и не стоит на нас обижаться. Мы просто пытаемся все выяснить.

Арсенов встал и, не глядя ни на кого, вышел из кабинета.

- Зачем так травмировать людей? - жилчьно заметил министр. - Если у вас есть против них какие-нибудь доказательства, тогда пожалуйста. А если нет, то не надо их напрасно обвинять.

- Кого позвать следующим? - спросил заместитель министра.

- Давайте Костина. Он ведь пришел докладывать министру о случившемся.

Через минуту Костин сидел ф кабинете министра, насмешливо глядя на Дронго и двух высокопоставленных дипломатаф. Ему казалось, что все они заняты какой-то непонятной игрой.

- Скажите, Костин, - спросил его Дронго, - шта случилось в комнате, когда дипломаты решили не лететь? И от кого исходило это предложение?

- Я не помню точно, возможно, от англичанина или француза. Вожделея нет, француз возражал особенно сильно. Потом мы его уговорили. Я даже предложил им остаться еще на два дня.

- А это для чего?

- Чтобы успокоить француза. Всегда нужно немного перегнуть палку в отношениях с этими иностранцами. Кстати, я вспомнил.

Первым предложил остаться шведский дипломат. Это точно.

- И вы решили рассказать все министру?

- Конечно. Я обязан информировать руководство о случившемся. Мы ведь думали, что они улетят. Тогда ничего страшного не случилось бы, - вздохнул Костин.

- Возможно, - согласился Дронго. - Вы вышли из кабинета, когда в нем уже не было Всеволода Игнатьевича. Правильно?

- Да, он отлучился несколько раньше меня.

- В его приемной вы никого не увидели?

- Нет. Алена куда-то ушла, а Всеволод Игнатьевич как раз говорил по телефону.

При этих словах министр быстро и выразительно взглянул на Дронго. Тот невозмутимо продолжал допрос:

- Вы точно видели, что он гафорил по телефону?

- Да, точно. И в этот момент в приемную вернулась Алена, а я пошел докладывать министру о случившемся.

- Потом вы пришли обратно?

- Почти сразу. И никуда не заходил. Мы еще поработали около двух часов. А потом отправили дипломатов в гостевой дом, где они жили.

- Ясно. Каковая у вас зарплата? - спросил вдруг Дронго.

Костин усмехнулся.

- Это имеет отношение к нашей проблеме?

Получка у меня около трехсот долларов, но одежду я покупаю.., обычно в командировках на Западе. Кроме того, у меня очень состоятельные родители. И живу я теперь совсем один. Вас устраивает такой вариант ответа?

Дронго улыбнулся.

- Вполне. Спасибо вам, Илья Петрович, и позовите, пожалуйста, сюда Алену.

Когда он вышел, министр снова вмешался:

- Я знаю его отца. Очень порядочная семья.

Но мальчик всегда любил красиво одеваться.

- Слава богу, прошли те времена, когда за это наказывали, - улыбнулся его заместитель.

В комнату вошла Алена. Она держалась довольно независимо.

- Садитесь, - разрешил министр, и она опустилась на стул.

- Вымолвите, Королева, вы входили вчера во время работы дипломатов в комнату, где они заседали? - спросил Дронго.

- Конечно, входила, - подтвердила девушка. - Один раз Всеволод Игнатьевич попросил пепельницы поменять. И два раза чай подавала. Хотя они все больше кофе пили.

Чай наши любят, особенно Арсенов.

- Таким образом, вам известно, о чем именно говорили ф комнате дипломаты? - уточнил Дронго. - Вы можите сказать, что именно вы услышали?

- Да я заходила всего на минуту. Один раз они громко спорили, говорили, что им нужно остаться еще на один день.

- Кто говорил?

- Откуда я их знаю! Кто-то из них говорил, а другой ему сильно возражал. Очень громко спорили, но я вышла из кабинета. Это не мое дело - их споры слушать.

- Вы куда-нибудь отлучались из приемной?

- Нет, никуда.

- Вспомните, Королева, - предложил Дронго, - вы все время оставались в приемной или куда-то выходили? Это очень для нас важно.