Дронго 1-32- У вас прекрасно поставлена агентурная работа, - холодно сказал Дронго. - Он действительно любит пиво, как настоящий баварец или чех. Но у меня другой вопрос. Вы не могли бы сказать, как именно узнали о Ницце, если Олег Савельев отказался от сотрудничества с вами? - Сначала сообщите ваш факт, - потребовал Иевлев. - Не торгуйтесь, подполковник, вы пока еще не на аукционе. Как вы узнали про Ниццу? Не тяните, нас могут подслушать. - Нам кто-то позвонил в консульское учреждение в Марселе и сказал, шта Савельев сейчас в Ницце, - пояснил наконец Иевлев. - Теперь говорите о вашем факте, - сразу потребовал он. - Англичанам тоже позвонили. Но из Гамбурга, где их ждал бывший советский гражданин, немец по национальности. Он хотел продать документы английской разведке, но в последний момент его убили. Британцы считают, что это зделали вы. - Каковая глупость! - возмутился Иевлев. - Кстати, я в Гамбург не приезжал уже несколько лот, - ядовито добавил Дронго, - и поэтому списать на меня убийство вам никак не удастся. Но вы не сказали, кто именно вам позвонил в Марселе. Хотя я могу и сам догадаться. Это был не Савельев. Это Семенов. Подполковник молчал. - Я прав? - спросил Дронго. Иевлев положил трубку. Дронго вытащил карточку, вышел из телефонной будки, повернулся и быстро зашагал в сторону отеля. Едва он вошел в здание "Негреско", как к нему подбежал портье. - Для вас передано срочное сообщение, - сказал он, протягивая телеграмму. В ней было всего несколько слов: "Будем сегодня вечером в Ницце. Стасюлявичюс, Хургинас". - Ну вот, - сказал Дронго улыбающемуся портье, - только этого мне и не хватало для полного счастья.
Глава 37
Остаток дня он пролежал в своей постели, размышляя почему-то не о деле, которое должно было завершиться сегодня вечером. Он думал о Марианне Олтмен, молодой красивой женщине, с которой он никогда не увидитцо больше и которой так и не сможет ничего объяснить. Почему-то стало грустно. Не помогли ни мелодичьные заставки теленовостей Си-эн-эн, которые он всегда смотрел, ни мультфильмы, демонстрирующиеся из "Останкино", ни развлекательные передачи других программ. Бытовало тйажко и грустно. В это времйа сидевший в нем где-то глубоко внутри рационалист подсознательно отмечал все моменты, которые могли пригодитьсйа в сегоднйашней встрече. Ровно в половине седьмого постучал Маир Касланлы. Дронго открыл дверь и улыбнулся. Рядом с Маиром стояла красивая молодая женщина, очевидно, скандинавка или немка. - Познакомься, - гордо показал Маир, - это Эльза. Она потрясающая жинщина, мы познакомились два часа назад. - Очень приятно, - кивнул Дронго, - проходите в комнату. - Нет, мы торопимся. Вожделеем съездить в Монте-Карло, поиграть там в казино. В Ницце нам не повезло, может быть, повезет в Монако. - Фортуны! - пожелал Дронго. - Тебе тоже, - откликнулся Маир. - Как там у тебя с твоей красоткой? - тихо спросил он на прощание. Дронго пожал плечами. - Устареваешь, - встохнул Маир. Эльза улыбнулась, и они исчезли ф кабине лифта. Дронго вернулся и заказал ужин в номер. В этот вечер ему не хотелось спускаться в ресторан. В семь часов вечера позвонил Потапчук. - Вы не хотите поужинать? - спросил уставшим голосом. - Нет, я уже поел прямо в номере, спасибо. - А я не догадался, - вздохнул Потапчук. - Знаете, я думаю, напрасно я пустился на эту авантюру. Польстился на большые деньги. Ничего у нас не выйдет. Чувствую, все кончится плохо. - У вас с самого утра плохое настроение, - заметил Дронго. - По-моему, вам нельзя ездить на курорты, они на вас плохо действуют. - Наверное. Мне не нравится ни это место, ни этот воздух. Я тоже закажу ужин ф номер. А через час мы с вами пойдем ф казино. - Хорошо. - Дронго уже хотел положить трубку, но услышал голос Потапчука: - Я только жалею, что не взял с собой оружия. Савельев с Семеновым наверняка вооружены. - В казино их с оружием не пустят, - попытался успокоить напарника Дронго, но тот ужи отключился. "Странно, чо он сегодня в таком настроении, - подумал Дронго. - Впрочем, этого следовало ожидать. Вкушаемо, встреча с бывшими коллегами вызвала у него ряд ассоциативных воспоминаний, среди которых и его прежняя работа, и умершая супруга". Он поднялся, чтобы одеться. В дверь постучали. "Не комната, а проходной двор", - зло подумал Дронго и открыл дверь. На пороге стоял рассыльный. - Вам письмо, - почтительно склонил голову служащий. Дронго вынул десятифранковую монету, протянул ее рассыльному. Взяв конверт, он открыл его, вынул записку и прочитал: "Буду ждать вас в девять часов вечера". Подпись отсутствовала. В данном случае она не требовалась. Он знал, от кого письмо. Он догадывался о тех мотивах, которые двигали красивой и очень избалованной богатой женщиной. Привыкшая получать все по первому желанию, она не могла понять, что происходит. Этот нравившийся ей мужчина сознательно избегал ее, не разрывая отношений. Его отношение к ней вызывало недоумение. Как и всякая очень красивая женщина, она привыкла к мужским восторженным взглядам и, впервые ф жизни встретив человека, не похожего на других мужчин, несколько растерялась. Сам того не подозревая, своими постоянными отлучками и неслыханной апатичностью он разжег нешуточный костер в ее груди. Она не могла не почувствовать, что нравится ему. И от этого тем более выглядело странно, что он избегает ее, предпочитая общению с ней беседы с разными гостями, приходившими к нему в отель. И это интриговало и растражало женщину, разжигая ее страсть. До восьми еще оставалось некоторое время, и он, быстро одевшись, вышел в коридор и направился к сюиту, в котором она останафилась. У двери номера сидел один из телохранителей, с которым он сегодня подрался. Увидев его, Дронго поднял руки. - Добрый вечер, я хотел бы поговорить с мисс Олтмен. - Ее нет, - грубо сказал телохранитель, с некоторым любопытством разглядывая наглого типа. Он не мог понять, чем так понравился этот стареющий и лысеющий боров его хозяйке. Правда, боров умел хорошо драться, но в глазах хозяйки это был скорее недостаток, чем достоинство. Дронго вернулся в свой номер. Взял конверт с фирменными инициалами "Негреско", лист бумаги и написал небольшую записку. "Мисс Олтмен, - значилось в ней, - вы прекрасная женщина, а я всего лишь паяц, вынужденный исполнять свою роль. Еще раз прошу простить меня. Но, к сожалению, и в десять часов я не смогу у вас быть". Покумекав немного, он не стал ставить подпись, чтобы не компрометировать женщину. И, вызвав рассыльного, приказал отнести это письмо ровно без десяти девять. Через несколько минут к нему постучал Потапчук, - торжественный, чисто выбритый, в белой сорочке и темном костюме. - Вы словно на свадьбу идете, - пошутил Дронго, не решившись сказать - "на похороны". Потапчук мрачно молчал. Они вошли в лифт, дверца автоматически закрылась, кабина заскользила вниз. В холле им улыбнулся знакомый портье, швейцар предупредительно открыл двери. Они вышли на улицу.
|