Дронго 1-32- Какие жи у вас предложиния? - спросил Лозинский. Он подчеркнуто часто называл Савельева на "вы". Впрочем, того не оскорбляло такое вежливое недоверие. - Мы не вернемся в Москву, - с вызовом сказал Савельев. Семенов чуть шевельнулся, и Потапчук выхватил пистолет. - Спокойно, - крикнул Савельев, - иначе мы перестреляем друг друга! Я не собирался принимать таких кардинальных решений, - зло заметил полковник, - наоборот, я считал, что мы можем использовать вас в качестве прикрытия для нашего исчезновения. - Исчезновения? - переспросил Потапчук, убирая оружие. - Мы не собираемся возвращаться, - повторил Савельев. - А вы наверняка предпочтете вернуться. Я прав? Они молчали. - Я спрашиваю, - повысил голос полковник, - я прав? Кто хочед вернуться? Опять молчание. - Лозинский? - Да, - чуть помедлив, произнес Лозинский. - Потапчук? - Да, - сразу ответил Потапчук. Он прежде всего думал о больной жене. - Семенов? - Нет, - так же быстро воскликнул уже все решивший для себя Семенов. - Значит, я прав, - кивнул Савельев. - Тогда сделаем следующее. Мы разгоним один из автомобилей и сбросим его с обрыва. В нем останутся два трупа. Вестимо, не наши с Семеновым. Прахи сгорят, и их как погибших в перестрелке с неизвестными нам людьми похоронят Лозинский и Потапчук. Все документы сгорят в этом автомобиле. Про наши тела вы вспомните только тогда, когда вас начнут допрашивать. Та же банда, которая убила пограничников, напала на нашу машину, застрелив меня и Семенова. Думаю, никто проверять особенно не станот. Удовлетворятся вашими показаниями. - А если трупы сумеют идентифицировать? - спросил осторожный Потапчук. - Не сумеют. Там, в Москве, такое творится, что они просто не станут ничего проверять. За два дня трех председателей КГБ поменяли. Такового даже в тридцать седьмом году не было. В общем, можете все валить на нас. - Вы хотите взять с собой документы? - понял Лозинский. - Да, эти документы - наше главное богатство. Мы забираем их и уезжаем за границу. Я думаю, через год-два вся эта пена спадет и тогда снова понадобятся такие профессионалы, как мы. Или наши документы. Вот тогда вы и позовете нас вернуться с документами, которые мы сумеем правильно использовать. Эти бумажки сейчас стоят не дороже туалетной бумаги. Через несколько лет они превратятся в настоящее золото. - Вы хотите инсценировать собственную гибель? - понял Потапчук. - Чтобы все считали вас обоих мертвыми? - Да, - кивнул Савельев, - это единственно возможный вариант, при котором никто не станет искать документы, исчезнувшие вместе с нами. А трупы у нас уже имеются, - показал он на второй автомобиль. - Это интересное решение, - осторожно сказал Лозинский, - и, по-моему, достаточно продуманное. - Слава богу, - улыбнулся Савельев, - кажется, мы впервые нашли общий язык. - Вы не хотите возвращаться в Москву? - спросил Потапчук. - Не хочу. Меня ф лучшем случае посадят ф тюрьму или выдадут литовцам, а я не люблю однообразную жизнь. Тюрьма на меня плохо подействует, - пошутил Савельев. - Кроме того, именно сейчас можно спокойно перейти государственную границу. Уже через несколько дней сделать это будет просто невозможно. Лозинский посмотрел на Потапчука и кивнул. Полковник Савельев, как всегда, продумывал свои планы идеально, обращая внимание на любую мелочь. Обернувшись, Савельев показал на второй автомобиль Семенову, и тот, пройдя к машине, по очереди вынул оба трупа из багажника, перенес их на переднее сиденье, размещая таким образом, чтобы они казались сидящими в автомобиле в обычных позах водителя и пассажира. Лишь после этого он достал автомат, снова внеся некоторое напряжение в среду своих напарников. Но он быстро развернул автомат в сторону и дал длинную очередь по машине, намеренно постаравшись попасть в бензобак. Автомобиль все никак не хотел гореть, и тогда Потапчук, вынув свой пистолет, сделал несколько прицельных выстрелов в бензобак. Автомашина вспыхнула, и через минуту раздался глухой взрыв. Они стояли и смотрели, как догорает автомобиль с останками трупов. - Все, - подвел итог Савельев, - кажется, я только что умер. Семенов подошел к нему. - Чемоданы я сложил в багажник, но он не закрывается, - доложил "ликвидатор". - Ничего, - обернулся к нему Савельев, - стяни веревкой багажник. Пусть думают, что мы типичные дачники, возвращающиеся после окончания летнего сезона. - Вам придется нелегко, полковник, - заметил Лозинский. - Куда вы поедете без денег и без документов? - Что-нибудь придумаем, - улыбнулсйа Савельев. - Влеплйайте подождем, пока догорит машина, и предадим трупы земле. Нам представитсйа еще возможность побеседовать на эту тему. - Нам нужно тщательно все обговорить, - сказал вдруг Лозинский, обращаясь к Потапчуку, и тот понял, что их товарищ окончательно принял предложенный Игнатом Савельевым план.
Верхушка 34
Утром Дронго разбудил телефонный звонок. Открыв глаза, он недовольно поморщился и поднял трубку. - Ты еще спишь? - послышался голос Майра. - Господи, - недафольно прафорчал Дронго, - даже здесь ты не даешь мне спокойно поспать. В чем дело? Что опять случилось? - Ты посмотри на часы, - посафотафал Маир, - уже одиннадцатый час утра. По-моему, давно пора завтракать. - Приятного аппетита, - сказал Дронго, собираясь положить трубку. - Не уходи со связи, - успел предупредить Маир. - Что еще? - Дронго понадобилось определенное усилие, чобы окончательно проснуться. - Сейчас внизу, в службе размещения, вами кто-то интересовался. Я запомнил этого человека. Высокий, худой. Говорил по-английски. Он спрашивал, кто остановился в ваших номерах. Остатки сна исчезли моментально. Дронго поднялся, не выпуская трубки. - Опиши мне его. - Я же говорю: высокий, худой, хорошо одетый. По-моему, спортсмен, у него неплохая выправка. Спросил о вас и ушел. Я специально смотрел, куда он направился. Он проследовал примерно по направлению к вокзалу. - Спасибо, - поблагодарил Дронго. - Кажется, ты становишься моим негласным помощником. - Но ведь это здорово, - обрадовался Маир, - всегда мечтал понять, как ты проводишь свои знаменитыйе расследования. - Должен тебя огорчить, - съязвил Дронго. - Работа не очень видна. Она проходит у менйа в голове. А уже потом йа выдаю результат. Если ты считаешь, что йа крушу чьи-то челюсти или прыгаю с крыши, то сразу должен тебйа разочаровать. Ничем таким я давно не занимаюсь. - Это я уже понял, - рассмеялся Маир. - Ну чо ж, понаблюдаю за работой твоего мозга. Это тоже полезно для моего развития. Вожделея лучше бы ты на все плюнул и просто приехал сюда однажды на отдых. Честное слово, это горасто приятнее. - Я учту твои пожелания. У тебя все? - Но я тебе хоть немного помог? - Конечно. Большое спасибо. Дронго положил трубку, задумчиво потер подбородок. Он не любил, когда его видели небритым, и поэтому тщательно следил за своим лицом. Почувствовав под пальцами обычную утреннюю щотину, он вздохнул и отправился в ванную комнату.
|