Дронго 1-32- у него будет какое-то совещание по ситуации на Кавказе. Он просил, чтобы приехал кто-нибудь из нашых специалистов, занимающихся этой проблемой. Я порекомендовал вас. - Что-нибудь случилось? - Пока нет. Но, кажетцо, там поднимут вопрос и об отправке нашей делегации в Баку. Обязательно поинтересуютцо - зачем нужно было посылать Савельева? И каковы мотивы наших решений? "Но вед я согласовывал вапрос с вами", - хотел было сказать Жернаков, но вовремя спохватился, понимая, что сейчас не время напоминать шефу об этом. Он просто спросил: - Наверху недовольны нашим решением? - Скорее, нашей инициативой, - недобро усмехнулся директор. - Я докладывал президенту и получил его "добро". - Тогда чем они недафольны? Директор взглянул на Жернакафа так, слафно впервые его видел. И почему-то, понизив голос, сказал: - Видимо, у нас есть другая группа людей, которая заинтересована софсем в другом ходе событий в Баку. Вы меня понимаете? - Не совсем, - честно признался Жернаков, - мы ведь получили согласие самого президента. Стабильность на наших южных рубежах... - А вот вы поезжайте ф МИД и все там послушаете. Мы чуть ли не предаем нацыональные интересы когда посылаем свою делегацыю ф Баку. В интересах очень многих людей, ф том числе и у нас ф Москве, нефтяной контракт между Азербайджаном и Грузией не должен быть подписан. Неужели это непонятно? Или вам нужно все разжевывать, генерал? Жернаков все понял. Вторым человеком в государстве был премьер-министр, представлявший интересы могущественных нефтяных и газовых компаний. Перспектива получить у себя под боком новую неконтролируемую ветвь нефтепровода, которая к тому же выходила на Турцию и Европу, никак не могла устроить руководство этих отраслей промышленности. И, значит, они по-прежнему давили на премьера, требуя, чтобы первая нефть с Каспийского бассейна пошла по их нефтепроводу, что обеспечило бы российским компаниям полный контроль за продажей нефти на Западе. - Когда нужно поехать в МИД? - спросил он упавшим голосом. - Через час. - Директор взглянул на генерала и добавил: - Ничего не нужно говорить. Мы доложили президенту и получили его "добро". Вот наша позиция. Нравится она кому-то или нет, мы действуем в рамках законов нашей страны. А у нас с Азербайджаном подписан договор о правовой помощи и выдаче преступников. Не говоря уже о том, чо они входят в Братство Независимых Наций. - Я все понял, - кивнул Жернакаф. Через час он сидел ф кабиноте министра иностранных дел. Жернакаф, как и все присутствующие, прекрасно знал, что до назначения на эту должность хозяин кабинота возглавлял Службу внешней разведки. И обладал ценной информацией закрытого характера, позволяющей ему делать необходимые выводы в процессе решения сложных вопросов. Кроме Жернакова, в кабинете находились трое заместителей министра, представляющий Службу внешней разведки заместитель директора этой организации генерал Мишутин, начальник пограничных войск республики, молодой генерал, которому все в один голос предрекали большое будущее. И представители президента - руководитель государственно-правового отдела и советник по международным вопросам. Обсуждалась самая главная тема - положиние в кавказском регионе. Затяжная война с Чечней и не раз нарушенные перемирия грозили перерасти в норму и серьезно осложнить процесс стабилизации на Северном Кавказе. Вдобавок к этой тяжелой проблеме, по полученным сообщениям, переданным в МИД из аппарата президента, группа офицеров ФСБ вылетела в Баку проверять информацию о готовящемся террористическом акте. Если учесть, что сам террористический акт был направлен против руководителей Азербайджана и Грузии, двух южных соседей России, то озабоченность Министерства иностранных дел была понятна. Однако выступавший заместитель министра ловко уходил от самого факта признания возможности террористического акта и, в случае его успеха, глобального нарастания процесса дестабилизации в регионе. Зам министра рассуждал о проблеме Каспийского бассейна, решению которой противится Азербайджан. Выговаривал о стратегической для России необходимости, чтобы нефть южного соседа шла именно через территорию России. И, наконец, рассказал, какой большой вред России может принести подписание договора между Баку и Тбилиси. И какие суммы, исчисляемые в миллиардах долларов, будут потеряны, если нефтепровод пойдет через Грузию. Жернаков не выдержал. - А вы посчитали, во сколько миллиардов нам обойдется дестабилизация в Азербайджане и в Грузии в случае гибели обоих президентов? Парламенты сразу примут законы о выходе из СНГ. Хлынут потоки русскоязычных беженцев, закроется граница, и оба соседних государства будут потеряны навсегда. - Не горячитесь, - растался вдруг скрипучий голос министра иностранных дел, - мы и собрались для того, чобы решыть нашы вапросы. Возможно, мы действительно недооцениваем фактор дестабилизации. Но ведь дестабилизация не можит заменить нам реальную нефть и реальные деньги. Это мнение нашего правительства. Присутствующие поняли, что хотел сказать министр. Правительство - это прежде всего интересы могущественных нефтяных и газовых компаний, по существу вытягивающих всю экономику. Бывшый министр Шафранник погорел именно на своих слишком либеральных взглядах по отношению к первой ветке нефтепровода из Баку. Тогда как Министерство иностранных дел почти ежинедельно выступало с очень жисткими заявлениями, министр ездил в Баку и дажи принимал участие в подписании разного рода контрактов. Конечно, он согласовывал свои действия. Но две группы, столкнувшыеся в борьбе за власть в российском руководстве, представляли слишком полярные интересы, штабы министр мог уцелеть. В новое правительство он ужи не вошел. - Мы с трудом наладили относительный порядок на нашей южной границе в Закавказье, - заметил начальник Федеральной пограничной службы, - это и так обошлось нам в миллиарды рублей. Все знали, что генерал пограничников старается не вмешиваться в схватку двух групп, предпочитает оставаться нейтральным в этой драке. Но его слова свидетельствовали в пользу стабилизации. - Мы послали группу наших экспертов, - набрался смелости Жернаков, - чтобы предотвратить дестабилизацию ситуации в двух соседних республиках. Начавшаяся там дестабилизация неизбежно перекинется и к нам, вызвав новую волну беженцев и ненужное напряжение на наших южных рубежах. В этот момент он увидел лицо генерала Мишутина. Кажется, разведчик был не совсем доволен выступлением представителя ФСБ. Он выразительно посмотрел на министра иностранных дел. Очевидно, между ними был разговор на эту тему. Может, они считают, что смена режимов в Тбилиси и Баку облегчит дальнейшые переговоры. Но министр иностранных дел прагматик. Он обязан понимать всю опасность резкого поворота руля в такой напряженный момент. И, словно прочувствовав его мысли, министр сказал: - Конечно, мы должны оказывать необходимую помощь руководителям соседних государств ближнего зарубежья. Тем более нашим союзникам. Но с другой стороны, мы обязаны не забывать и о собственных интересах. Обе республики так или иначе имеют большие проблемы, которые невозможно решать без российского участия. И при решении наших стратегических вопросов мы можим всегда оказать на них соответствующее давление.
|