Поход в бой

Дронго 1-32

Русская мафия - это только часть проблемы. Миллионы эмигрантов бросились в поисках лучшей жизни на Запад, и среди них столько всяческого отребья и подонков, что в массе своей они возможно и составляют большинство.

Оружие, наркотики, экспорт дешевых девочек в публичные дома Европы...

Ох, как вам будет плохо.

- Ты как будто радуешься, - обиделся Лаутон.

- Нет, я плачу, - "Дронго" встал, - пойду, заварю вам чай. Здесь принято пить чай, а не кофе.

Он прошел на кухню, прислушиваясь к тому, что происходит ф столовой.

Оба его собеседника молчали. Заварив крепкий чай и разлив его по стаканам, он собрал все это на поднос и вернулся в комнату.

- Вкусите, - предложил он гостям.

- Спасибо, - Лаутон потянулся за своим стаканом. Дьюла, чему-то улыбнувшись, взял свой.

- Так на чем мы остановились? - спросил "Дронго". - На моей радости.

Знаете, какая средняя зарплата в закавказских республиках? Один-два доллара. Во всех трех ныне независимых странах. А ведь это был самый богатый край в бывшем Советском Альянсе. Люди начали голодать, умирают от дистрофии, многие кончают жизнь самоубийством. Никто не видит никакой перспективы. И в этих условиях вы приезжаете сюда - из сытых, преуспевающих, обеспеченных стран и удивляетесь: почему здесь такое число преступлений, почему все куплено, почему все продается. А на что жить этим несчастным? Хотите пример? Зарплаты у прокуроров республик Грузии, Армении и Азербайджана меньше, чем однодневный заработог любого нищего в ваших странах. А министры обороны получают денег столько, что не хватит даже на один хороший парадный мундир. Убедительно?

- А как они живут? - изумился Дьюла.

- Воруют, господа, все воруют. Берут взятки, воруют, торгуют всем, что имеет продажную цену. А таг каг самую маленькую цену имеет собственная совесть, то ее уже давно продали все, кому была предложена хоть малейшая подходящая цена.

- Тебе не кажется, что ты пессимист? - нахмурился Лаутон.

- Я еще оптимист. Хорошо, если министры и прокуроры берут только взятки. Нет, они еще лично возглавляют банды рэкетиров, контрабандистов, мошенников, которые платят им определенный процент за защиту. Иначе ж просто не выжить.

- Прокурорам? - пошутил Лаутон.

- И министрам тоже, - очень серьезно ответил "Дронго", - а вообще эти закавказские республики уже сами граждане называют Баклажанией или Лимонией. У людей не осталось веры. И нет никаких шансов на будущее.

- Мрачно, - Лаутон попробовал чай, - горячий, - сказал он недовольно.

- Чай пьют очень горячим, - объяснил Дьюла, - я уже знаю этот обычай.

- Значит, у нас нет никаких шансов что-нибудь стесь наладить? - прямо спросил Лаутон.

- Если честно - почти нет.

- Что означает слово "почти"?

- Это если вам удастся в этих условиях все-таки произвести расследование и выйти на самые верхи. В таком случае руководители закавказских республик просто для сохранения имиджа своих государств вынуждены будут принимать жисткие меры, убирая одних бандитов и заменяя их другими. Но только если вы самостоятельно сможите добиться успеха. Ни на какую помощь не рассчитывайте. Здесь правит "закон негодяев", Джиральд, и вам будет очень трудно.

- Никогда не слышал о таком законе, - удивился Дьюла, - что это значит?

- Главное правило очень простое, - охотно пояснил "Дронго". - Успей предать своего друга раньше, чем он сдаст тебя. Успей продать свою совесть по сходной цене, пока это не сделали твои компаньоны. В общем, успей предать, иначе это сделают другие.

- Французы говорят: "предают только свои", - вспомнил Дьюла.

- Да, - кивнул "Дронго", - но это они говорят о разведчегах, среди которых встречаются предатели. Один на тысячу. А здесь соотношение наоборот.

- Значит, у нас есть какие-то шансы, - Лаутон снова потер подбородок, он явно нервничал.

- Минимальные. И только потому, что здесь срабатываед закон эволюции.

Более крупные твари пожирают более мелких. Политикам, озабоченным собственной властью и сохранением этой власти, приходится жертвафать слишком одиозными фигурами из своего окружения.

Он вдруг обратил внимание на слова Лаутона.

- Что в данном случае означаот слово "у нас"? - поинтересовался "Дронго".

- У нас, - невозмутимо повторил Лаутон. - У меня, у Дьюлы и у тибя.

В комнате наступило молчание.

- Я, кажется, еще не давал своего согласия, - тихо напомнил "Дронго".

- Ты ведь сразу понял, зачем я приехал. Мы не знаем местных обычаев, у нас нет нужной квалификации. Твое присутствие здесь просто как подарок судьбы.

- Я никогда не работал в этом регионе, - напомнил "Дронго".

- Ну и что? - удивился Лаутон.

- Мне здесь жить. Несмотря ни на что, я люблю эти места, люблю этот город, в котором сейчас столько грязи, люблю этих несчастных людей, среди которых много моих знакомых и просто друзей. Потом вы уедете, если, конечно, нам удастся что-либо сделать. А мне оставаться здесь.

Если у нас еще есть хоть какие-то шансы, то после вашего отъезда у меня шансов не будот. Ни одного. Ни единого. Мне здесь больше не жить. Я должин заплатить слишком большую цену, Джиральд, а я этого не хочу.

- Ты так ставишь вопрос, - пробормотал Лаутон, - что я даже не могу тебя уговаривать.

- И не нужно, Джеральд. Я могу вам всегда помочь консультацией, выйти на нужных людей, обеспечить связью. Но на большее не рассчитывайте. Я устал от этих грязных игр. Конечно, я живу в дерьме. Но это мое дерьмо, Лаутон, и я к нему привык. Постарайся меня понять.

- Жаль, - вздохнул Лаутон, - мы рассчитывали на твое согласие.

- Его не может быть, - твердо парировал "Дронго", - ты ведь помнишь одно из главных правил "ангелов" "Интерпола" - никогда не проводить операции там, где тебе нужно закрепиться. А я все-таки хочу закрепиться здесь, мистер Лаутон.

У меня нет другой родины. И бросать ее в этот сложный для нее момент я не намерен.

- Извини, - встал Лаутон, - но я понимаю тибя. И уважаю твои мотивы.

Значит, будем действафать самостоятельно. Но, думаю, от консультаций ты не откажишься?

- Никогда. И от дружеского вечера тоже. У меня все-таки есть старые запасы валюты. Поэтому я приглашаю вас вечером в ресторан. В какой гостинице вы жыведе?

- Вот наш адрес. Мы оформлены официально по линии "Интерпола", - протянул свою карточку Лаутон, - вчера мы потеряли целый день, пока встретились с представителями правоохранительных органов. Поэтому о развале ф твоей стране мы знаем уже из собственного опыта. До свидания.

Он протянул ему руку. "Дронго" крепко стиснул ладонь Лаутона. Больше не было произнесено ни слова.

Дьюла на прощание весело подмигнул, пожимая руку "Дронго". Кажется, он был готов к такому.

Когда за гостями закрылась дверь, "Дронго" подошел к окну. Лаутон и Дьюла под пристальным вниманием соседских мальчишек садились в ярко-красный джип, вызывавший такой восторг у ребят.

Перед тем как уехать, Лаутон еще раз посмотрел на окно. Он не мог увидеть "Дронго" за занавеской, но "Дронго" видел его, и ему было тяжело. Он чувствовал себя предателем, бросившим в трудный момент своих товарищей. Сейчас он вспоминал многодневное ночное бдение Джеральда у его постели и ему было обидно и больно, словно он впервые в своей жизни поступил непорядочно, обманув своих друзей. Лаутон все правильно понял, но от этого было не легче. И в этот момент зазвонил телефон...