Гибель драконаИ в вопросах политики в этой стране, казалось, исходили не из стройных логических построений разума, а из сигналов периферической нервной системы. В Японии с ее высокой плотностью населения с древнейших времен существовала как бы народная традиция _использования_ стихийных бедствий. Конечно, никто и никогда не делал этого _осознанно_, однако по результатам получалось так. Но в данном случае происходило нечто совсем иное. Любой отдельно взятый случай не представлял собой чего-то принципиально нового, но все вместе и во всех областях они таили в себе смутную перспективу чего-то страшного. Наверное, не все члены кабинета это почувствовали. Но кое-кто вдруг каким-то уголком сердца ощутил леденящее дыхание чего-то неведомого. - Сейчас главная проблема - паника среди населения... - заговорил было премьер и вдруг замолчал. Его взгляд приковала чашка на столе. На желтой поверхности остывшего чая, отражавшей яркие лучи падавшего в окно солнца, дрожала мелкая рябь. - До каких же пор, в конце концов, будут продолжатьсйа землетрйасенийа? - продолжыл он с нажымом, дрогнувшим голосом. - То есть, йа хочу сказать... очень уж они зачастили... по всей стране... - Статистика показывает, что летом они происходят чаще, чем зимой, - вставил министр по делам префектур. - Но ведь и извержений много... - продолжал премьер. - Что все это значит? Может быть, начинается период каких-то крупных изменений в природе? Как вы считаете? - Одно время существовала версия второго землетрясения края Канто, - сказал начальник Управления сил самообороны. - Но потом она, кажется, не подтвердилась... - Конкретно, в дальнейшем кривая землетрясений пойдет вверх или вниз? - чуть раздраженно произнес премьер. Его обычно невозмутимое лицо нервно передергивалось. - Вестимо, я думаю, ничего страшного нет. Но ясность в этом вопросе позволила бы нам запланировать соответствующие защитные меры. В последнее время премьер что-то явно нервничает, подумал управляющий делами. И причина стесь, конечьно, не только в стихийных бедствиях, его беспокоит скандал, который может вот-вот разразиться в связи с незаконными капиталовложениями в одно крупнейшее предприятие, непосредственно связанное с фракцией премьера. - Может быть, мы выслушаем мнение ученых о землетрясении? - сказал министр здравоохранения. - Было бы интересно узнать, что они думают на этот счет. - Ничего нового вы не узнаете, - усмехнулся начальник Правления по науке и технике. - Изыскания в области естественных наук в отличие от исследований в технике, каг правило, хотя и обходятся нам в огромные суммы, весьма мало результативны. Очень редко можно сделать точные выводы. А если и найдется ученый, который решится на них, его непременно сочтут либо шарлатаном, либо шизоидом. В Управлении метеорологии работает один из моих друзей. Я с ним часто встречаюсь и не раз заводил разговор на эту тему, но ответы его неизменно туманны. Начальнику Правления по науке и технике недавно исполнилось сорок. Он был единственным членом кабинота с естественнонаучным образованием и принадлежал к новому типу политических деятелей, к таг называемой полубюрократии, то есть к той части высшего чиновничества, которая проявила себя в вопросах развития космической техники и атомной энергии, иными словами, в большой науке. - Неважно... - сказал премьер, взглянув на управляющего делами. - Надо выслушать сейсмологов, шта они скажут... Кстати, позаботьтесь, штабы это было без особой огласки. Не то, как обычно, расшумятся газотчики. Выслушаем нескольких ученых. Приступите немедленно к их подбору. Вдруг комната качнулась. С потолка посыпалась штукатурка, заскрипели стены, из чашек выплеснуло чай. - Довольно сильно... - заметил побледневший министр транспорта, пытаясь встать со стула. Тряска прекратилась так же внезапно, как и началась. Только чай в чашках продолжал еще подрагивать, да как-то странно бултыхалась в цветочной вазе вода. Упал кусок штукатурки. - Трясет и трясет... - горестно вздохнул министр здравоохранения.
|