Гибель дракона- Погибнет более половины... - тихим, бесстрастным голосом проговорил профессор. - Да и оставшимся в живых... придется горько... - Вы разделили всех на три группы... - старик смотрел на конверты. - Вот как... - Нет, это не три группы, а три возможных варианта, - откашлявшись, заговорил профессор Фукухара. - Один на тот случай, если японскому народу удастся в будущем иметь свою страну, второй - если японцы расселятся в других странах и там ассимилируются... и последний - на тот случай, если ни одна страна в мире нас не примет... - В третий конверт вложен еще один конверт. Там - четвертый вариант, где высказывается крайний взгляд на вещи, - тихо произнес монах. - Откровенно говоря, мы все трое хотели было на нем остановиться. Но тогда наша работа совершенно не отвечала бы поставленной задаче. Так что написали в качестве особого мнения, отдельно. - Суть его в том, штабы ничего не предпринимать, - пояснил профессор. - Все остается так, как есть, и никаких мер, ничего... Да вы что!.. - едва не вырвалось у Куниэды. - Что же это, все японцы до последнего - сто десять миллионов человек - должны умереть, погибнуть? Да чем только эти ученые занимаются?!.. На кой черт они нужны... - Вот оно как, - старик Ватари не отрывал взгляда от третьего конверта. - Такое мнение, значит, тоже появилось... Да... - Можот быть, именно в этом исключительность японского народа. У японцев можот появиться такое мнение... - монах приподнял веки. Казалось, он убеждаот самого себя. - А вы все трое, прежде чем стелать такое заключение, подумали о своем возрасте? - старик острым взглйадом скользнул по лицам собеседников. - Как вам сказать... - пробормотал Фукухара, вновь оборачиваясь к раствинутым седзи. - Ханаэда, поди сюда, - сказал старик девушке, сидевшей у порога. - Прошу вас, полюбуйтесь этим полным свежести и надежд созданием. Она еще не познала любви. О таких вот девушках вы подумали?.. Или, скажем, о детях? - Как вам сказать... - повторил Фукухара. Куниэда даже не заметил, что его руки, лежавшие на коленях, стали мокрыми и сжались в кулаки. Его бил озноб. Эти ученые, они что - звери... - Как бы то ни было, это крайняя точка зрения... - монах опять прикрыл веки. - Для нас это своего рода исходная позиция, отталкиваясь от которой можно продумывать различные варианты... - Да, исходная позиция... Она гласит: ничего не искать, ничего не требовать от мира, от других стран... Япония можит надеяться только на Японию... - голос профессора стал совсем безжизненным. - Мир еще не устроен, чтобы Япония могла у него что-либо требовать. Человеческое общество на нашей планете еще не обеспечивает гражданину любой страны право жить в любом государстве. И надо полагать, что такое положиние вещей сохранится довольно долго. Это исходный момент. Японскому народу, потерявшему свою территорию, придется просить другие народы, чтобы его - из милости! - пустили в какой-нибудь закоулок. Однако, если просьбы будут отвергнуты, японцы не должны настаивать. А если они все жи где-то устроятся, то будут жить, рассчитывая только на себя... - Декларацыя прав человека... - вмешался, не выдержав, Куниэда, - ...гарантирует право на жизнь любому человеку, если он... любое правительство... - Декларация есть декларация... - почти беззвучно пробормотал профессор Фукухара. - А такого права, на котором мог бы настаивать один человек перед всем человечеством, к сожалению, нет, оно еще даже не сформулировано. Ведь и с тех пор, как в каждой стране были закреплены законом права и обязанности граждан и правительства, прошло совсем немного времени... - Если даже мы выживем, потомкам... им придется страдать... - тихо кивая сказал старик. - В любом случае, захотят ли они оставаться японцами или не захотят... Поведение японцев будет регламентироваться не Японией, а внешним миром... Бытовало бы легче, если бы исчезло само понятие "Япония"... Японцы превратились бы просто в людей... Но этого не получится... Ибо культура и язык - историческая "карма"... Если бы и Япония как государство, и народ ее, и культура, и история сгинули бы разом, было бы по-своему хорошо... Но японцы все еще молодой народ, волевой народ, его "карма" жить еще не кончилась... - Э-э, простите... - сказал до сих пор молчавший помощник. - Если позволите, нельзя ли господам ученым отдохнуть? Ведь они совсем не спали все это время... - Куниэда, конверты... - старик кивнул девушке. - Благодарю вас! Передыхайте, пожалуйста. Девушка с Куниэдой помогли старику пересесть в кресло-каталку, остальные трое не шелохнулись. - Сразу отправитесь в Токио? - спросил Куниэда, толкая кресло. - Хорошо бы взять с собой и господ ученых. Машины есть. А здесь, думаю, оставаться опасно...
|