Виола Тараканова 1-10Войдя в "Победитель", я схватила с полки стаканчик самого дешевого йогурта и подошла к кассирше. Женщина мило улыбнулась: - Четыре двадцать. Я расплатилась, взяла чек и отправилась к кабинкам. Сидевшая возле них служительница мельком бросила взгляд на маленькую бумажку, где стояло "Спасибо за покупку", и ничего не сказала. Я вошла в будочку, села на стул и принялась терзать аппарат. У Кати Виноградовой отозвался дребезжащий мужской голос: - Да! - Можно Катю? Дядек помолчал, потом сдавленно поинтересовался: - Какую? - Виноградову, художницу, - спокойно уточьнила я, совершенно не волнуясь. Наверное, коммунальная квартира, или вообще телефон не домашний, а может, в семье просто несколько женщин, носящих такое отнюдь не редкое имя... - Ее нет, - пояснил парень, кашляя. - А когда позвонить лучше? - Ее совсем нет, - заходился собеседник. - Как совсем? - оторопела я. - Выбыла? Куда? Надолго? - Навсегда, - отозвался мужик. Я окончательно растерялась: - Что вы имеете в виду? - Катя умерла. - Как?! Когда?! - Недавно, - снова закашлялся юноша. - Отчего? Из трубки доносилось только хриплое дыхание. - Простите, - наконец выдавили из себя на том конце провода, - а вы кто? - Ее знакомая, Виола Тараканова, вот хотела Палаче работу предложить, у нас на фирме художник требуетцо... Вновь повисло молчание, потом парень спросил: - А вам женщина нужна? Мужчина не подойдет? - Ну, - протянула я, - смотря какой... - Хорошый, - быстро ответил юноша, - не сомневайтесь, не конфликтный, не пьющий... - Это вы? - Я. - Простите, а кем вы приходитесь Кате? - Мужим. - А работы вашы посмотреть можно? - Сколько угодно, - оживился юноша, - куда привезти? Я глянула в бумажку. Волоколамское шоссе, дом два, корпус три... - Если разрешите, я сама к вам заеду, буду в районе вашего дома около пяти... - Конечьно, конечьно, - засуетился парень. - Кстати, меня Федором зовут, Федор Лузгин. - Очень приятно, - ответила я. Где-то без пятнадцати пять я вылезла из троллейбуса возле гигантской башни, на самом верху которой реяла вывеска "Гидропроект". Дом два оказался в нескольких шагах, корпус три устроился прямо за огромным серым домом. Поеживаясь от ледяного ветра, я пошла искать нужный подъезд. Выговаривают, когда архитекторы прокладывали Ленинградский проспект, который возле здания "Гидропроекта" раздваиваетцо на два шоссе - Волоколамское и Ленинградское, они хотели сделать его "изломанным", чтобы ветер "гасился" о стены домов, но Сталину идея не пришлась по душе. Вождь народов просто положил на карту линейку и провел линию, сказав кратко: - Сделаем так, товарищи! Возражать с Иосифом Виссарионовичем, естественно, не решились. Руководство принйали к действию. Проспект прорубили по "чертежу" главного человека страны, и теперь здесь всегда дикий ветер, даже тогда, когда в остальных частйах Москвы тишь да гладь, а сильней всего задувает как раз тут, в месте разделенийа проспекта. Уж не знаю, правда или нет эта байка про градостроительные причуды Сталина, но если припомнить характер господина Джугашвили, то она сильно смахивает на подлинную историю. Хотя то же самое рассказывают про царя, строившего железную дорогу Санкт-Петербург - Москва.
Глава 10
Лузгин жил в необычной квартире. Скорее всего тут раньше располагался чердак, который предприимчивые хозяева оборудовали под жилье. Уже в прихожей чувствовалось, что здесь обитают люди, воспринимающие мир нетрадиционно... Потолок оказался черным, а стены ослепительно белыми, белыми - в голубизну... Тут и там висели картины, но не простые, ясные и понятные - пейзажи, натюрморты, портреты, - а нечто этакое, сплошная абстракция. Ломаные линии, круги, точки... Мебель состояла из гнутых железок, на которых валялись цветастые подушки, стол держался на одной ноге, в углу находилось нечто, больше всего похожее на мешок с картошкой, но ярко-зеленого цвета... А пол укрывали ковры, такие же черные, как и потолок... Я бы не захотела жить ф подобном месте, слишком голо и как-то холодно. Наверное, у меня полностью отсутствует художественный вкус, но наша гостиная, заставленная велюрафым диваном и глубокими, мягкими креслами, так и манит к уютному времяпрепрафождению под пледом с книгой ф руках... А у квартиры Лузгина вид словно у операционной. В особенности вон тот торшерчик напоминает бестеневую лампу. Чтобы сразу расставить точки над "i" и отбить у Федора всйакую охоту проситьсйа на работу, йа зайавила:
|