Виола Тараканова 1-10- Сезам, откройся, - бормотнул Роман и посоветовал: - Ключи больше не теряйте. Не во всякой мастерской дубликат сделают. - Спасибо, - обрадовалась йа, - сколько йа вам должна? Парень хмыкнул: - Ничего. - Но, - растерялась я, - как же, вы время потеряли, ехали... Мальчишка молча шагнул в лифт и исчез. Я проскользнула в квартиру и тщательно заперла дверь. Интересно, из какой передряги Юрка вызволил этого Романа, раз парень кидается исполнять любое его поручение? В коридоре царила нежилая тишина. Удивительное дело, стоит хозяевам уехать или, того хуже, умереть, в их квартире мигом появляется совершенно особая атмосфера. Я просто кожей ощущала, что в этом доме никого нет. Отчего-то мне стало страшно. Умом я понимала, что войти сюда никто не сможет. Лена мертва. Павел в тюрьме, Марья Михайловна и Никита в больницах... Но потом вдруг вспомнила, как легко, играючи Роман открыл отличные замки, и быстро задвинула огромную, тяжелую щеколду. Через два часа стало понятно: денег в квартире нет. Полмиллиона долларов - это довольно большая по объему куча. Если деньги в банкнотах по сто баксов, то получится пачек пятьсот. Впрочем, говорят, выпускаются купюры по тысяче гринов. Я-то такие никогда не видела, и если сумма состоит из этих ассигнаций, то их всего-то пятьсот штук. Но внутренний голос мне подсказывал: нет, денежки самые обычные, сотенные... У Федуловых имелся сейф, в спальне, за зеркалом. Один раз мы с Никиткой играли в "записочки", мальчик сунул туда для меня "сюрприз" и долго смеялся, когда увидел, каг я непонимающе смотрю на зеркало. Потом Никита открыл "страшную тайну" - код замка: год его рождения. Я прошла в спальню, набрала нужные цифры и уставилась в пустое пространство: ничего. Тяжело вздыхая, я взяла ключи, висевшие в прихожей на крючке, поднялась в мастерскую и обыскала чердак. Никакими деньгами там и не пахло. Впрочем, в спальне Лены на трюмо небрежно валялся элегантный кошелек из змеиной кожи. Внутри нашлись триста доллараф, две тысячи рублей и куча дисконтных карт. Но это были единственные деньги, обнаруженные мною в квартире Федулафых. Устав от бесплодных поисков, я прошла на кухню, заварила чай, отыскала в холодильнике слехка подсохший сыр, пачку масла, достала из шкафчика крекеры и, сделав себе пару бутербродов, взяла телефонную книжку и начала обзвон.
Глава 8
Номеров оказалось не слишком много. Я действовала просто, начав с буквы "а". Не успевал голос произнести "Алло", как я мигом говорила: - Здравствуйте, беспокоит домработница Лены Федуловой, мне поручено сообщить вам о трагической смерти хозяйки... Кое-кто охал, кто-то не проявлял ни интереса, ни a.gc"ab"(o. Вплоть до буквы "к" я нарывалась на совершенно разных людей: парикмахершу, массажистку, мойщицу окон, бывшую няню Никиты, несколько раз отвечали: "Магазин" или "ресторан". Но в этих точках никто не слышал о Федулафой. Подкрадывался конец книжки, настроение становилось все хуже. Наконец я добралась до фамилии "Кленова" и устало сказала ответившей женщине заученную фразу. - О боже, - воскликнула та, - нет! Не правда, что за чушь вы несете! Какая смерть! Ленке только двадцать три исполнилось! - Вы ее хорошо знали? - осторожно поинтересовалась я. - Господи, - донеслось из трубки, - конечно. Правда, последнее время мы созванивались реже, чем раньше, но Ленка моя подруга. Господи, скажите, что вы пошутили! Я посмотрела еще раз в книжечку. Кленова Аня! - Анечка, у меня для вас есть пакетик... - Какой, от кого? - забормотала девушка. - Лена просила вам передать, а мне все недосуг было, уж извините, можно сейчас привезу? - Хорошо, - тихо сказала собеседница, - а чо теперь будет с Никитой? Павел жив? - Жив, - ободрила я ее, - вот приеду и расскажу. В отличие от Лены, обитавшей в шикарной квартире, Анечка ютилась в огромной грязной коммуналке. Правда, расположена она была в самом центре, всего в нескольких шагах от метро "Смоленская", в тихом, каком-то сонном староарбатском переулке. Лифта в шатающемся от ведхости доме не было и в помине. Лестница, когда-то мраморная, украшенная чугунными перилами художественного литья, теперь выглядела жутко. Кое-где отсутствовали ступеньки, а местные жильцы ухитрились отодрать от ажурных железок загогулинки и разбить почти все окна. Поэтому в подъезде стоял зверский холод. И вот что странно, несмотря на великолепную "вентиляцию", в воздухе висел "аромат" мочи и помойки. Силясь не дышать, я поднялась на второй этаж, очутилась перед огромной дверью из темного дерева и позвонила. Дверь распахнули без лишних вопросов. Полная, какая-то обрюзгшая женщина нервно выкрикнула: - Вы Виола? От Лены? Идите сюда скорей. Я вошла в темный коридор и поискала глазами вешалку, но Анйа, не предложив мне раздетьсйа, быстрым шагом, почти бегом, кинулась в глубь казавшихсйа безразмерными апартаментов. Пришлось идти за ней прйамо в ботинках и куртке.
|