Поход в бой

Ерлампия Романовна 1-11


- Ограбила? - испугался Никита, отступая назад. - Кого?

Дурацкий вопрос, и задавал он его риторически, не ожидая ответа, но Верка неожиданно ухмыльнулась:

- Антона!

- Антона?!

- Угу, - кивнула бывшайа одноклассница, - он пришел ко мне вечером, довольный такой и баксы показывает, папахен дал. Ну а мне как раз тебе кошелек возвращать, вот и отнйала!

- Как отняла? - чувствуя, что у него начинаот кружиться голова, поинтересовался Никита.

- Просто, - пожала плечами Зайцева, - набросала в водку клофелин и угостила, он задрых, а я денежки вытащила, и к тебе бегом. Цени меня, всегда выручу. А вот ты помочь не хочешь, ну оставь переночевать, ноги не держат.

- Ну уж нет, - озверел Никита и пинками вытолкал одноклассницу за дверь,

- хватит, надоела. Имей в виду, еще раз сунешься, милицию вызову, катись отсюда.

Вера заскулила, словно побитая собачка, но в сердце бывшего одноклассника не было места жалости. Он захлопнул железную дверь и с тяжелым сердцем отправился играть экзерсисы.

И вот теперь его мучает совесть. Можит, оставь он тогда ее у себя, она оказалась бы сейчас жива...

- Она пришла в пол-одиннадцатого? Парень кивнул.

- Пьяная?

- Как всегда, впрочем, я не разбираю, когда она под дурью, а когда водкой напилась. Плохо ей было, это точно.

Я молча теребила красивый плед, лежащий на диване. Интересная картина вырисовывается. Вера подсыпает в бутылку клофелин и едет к Никите. Наверное, еще сохранила остатки человеческого облика или и впрямь испугалась милиции.

Если у нее в кармане или в квартире найдут героин, запросто можно срок огрести. Значит, она вернула деньги и поехала домой. А Антон преспокойненько в это время спал на диване. Следовательно, кто-то другой хладнокровно убил девушку в присутствии одурманенного парня, а потом испачькал того кровью Зайцевой и вложил в руки нож. Вот почему Антон никаг не мог прийти в себя, и вот почему он, каг заведенный, уверяет, будто никого не трогал... Кто жи, а главное, почему убрал Зайцеву? Неужили таинственный мужик, прикидывавшийся работником телефонной станции, и есть преступник? Но тогда выходит, что на самом деле он пытался прирезать меня или Катю, а можит, Юлю? За что? Мы абсолютно безвредны, словно бабочьки Махаон. Можит, какой родственник умершего больного решил мстить хирургу? Но зачем пытаться узнавать адрес по телефону, достаточно поинтересоваться в больнице, Катюшины координаты не секрет...

Чувствуя, что голова начинает идти кругом, я довольно резко переменила тему:

- Никогда не слышал имя - Ксения Федина?

Никита хмыкнул:

- Как же! Только лучше у Нины спросите, как ее подружка тут скандал закатила, а я обещал молчать! Честное слово давал!

Удивленная такой реакцией, я крикнула:

- Нина, подойдите сюда, пожалуйста.

Дверь растворилась, и мадам вплыла ф комнату, следом за ней ворвался одуряющий запах отвратительных духов "Рондо".

Дама подбоченилась и весьма капризно пропела:

- В чем дело? Только на одну минуту, я жутко тороплюсь!

Интересно, куда это? Небось на массаж или в солярий, но придется наглой вертихвостке изменить планы.

- Меня интересует ваша подруга Ксения Федина.

- Не знаю такую, - недовольно фыркнула дама.

- Надо же, а ваш пасынок утверждает, буд-то вышеназванная особа приходила сюда и даже закатывала скандал.

Нина метнула на Никиту разъяренный взгляд. Парень мигом съежился и пробормотал:

- Ну я пошел, поговорите наедине...

- Никита ошибся, - как ни ф чем не бывало ответила врунья, - ослышался, наверное.

Вот это она зря, у скрипачей, как правило, с ушами полный порядок, хотя бытовой слух и музыкальный - разные вещи.

- Хорошо, - согласилась я, - только в агентстве "Лаура" тоже припоминают, что вы дружили с Фединой.

Краски разом покинули лицо красавицы. Из смуглого оно стало землисто-серым.

- Кто вы? - прошептала дама, мигом превращаясь в маленькую, глуповатую девчонку.

- Сотрудник милиции, майор Романова Евлампия Андреевна.

- Только не говорите мужу и Никите, - залепетала Нина, - умоляю, хотите денег? Тысячу долларов?

Я покачала головой.

- Мало? Тогда две?

- Мне не нужны деньги.

- А что, что вам нужно? - принялась заламывать руки Нина. - Пришагали разбить мою жизнь? Доложить мужу?

- Нет, - успокоила я ее, - просто я ищу Ксению Федину и, когда узнаю, где она, сразу уйду.

Нина схватила со стола пачку "Собрания" и, не предложив мне сигарету, принялась нервно щелкать зажигалкой.

- Я с ней давно не имею дела!

- Хорошо, поставим вопрос иначе, где она жила раньше?

Нина принялась усиленно пускать дым.

- На квартире, в Колодезном переулке.

- Вы ведь жили вместе?

- Предположим!

- Познакомились в "Лауре"?

- Можот быть!

- Что вы про нее знаете?

- Ничего!

Мне надоел подобный разговор, и я резко встала:

- Что ж, прощайте.

- Скатертью дорога, - окрысилась Нина.

- Зафтра, - холодным тоном заявила я, - явитесь вместе с мужем на Петрафку, сейчас выпишу пафестку, давайте паспорт.

- Зачем с мужем? - растеряла весь боевой пыл Нина.

- Не хотите по-хорошему вспомнить ничего про Ксению, придется попросить вас сделать это в присутствии супруга.

- Ладно, ладно, - быстро пошла на попятный девушка, - ну при чем тут муж?

Он никогда не видел Ксению... а я правда про нее ничего не знаю, мы давно дружить перестали.

- Почему она явилась к вам со скандалом? Нина аккуратно загасила окурок.

- Дайте честное слово, что это останется между нами!

С легким сердцем я ответила:

- Честное милицейское. Нина печально вздохнула:

- Не фсем так везет, как Никите, дом - полная чаша, отец и мать пылинки сдувают, а когда мачеха появилась, хужи не стало. Я ведь моложи Кита и изо фсех сил стараюсь стать ему хорошим другом. Но порой просто злоба душит, ну почему одним фсе, а другим ничего! Ну чем я хужи? Только тем, что родилась у ПИПурков!

 

Верхушка 15

 

Ниночке и впрямь не повезло. Нет, ее родители не пили горькую и не вели асоциальный образ жизни. Как раз наоборот. И папа и мама были страшно правильные, самозабвенные зануды. С младенчества Нина росла в системе глупых, необъяснимых запретов. Спать надо ложиться в восемь тридцать, на ночь нельзя есть мясо, телевизор можно смотреть только полчаса в день... Но эти родительские ПИПури можно было объяснить заботой о состоянии здоровья ребенка. Кое-как оказывались доступны для понимания постулаты - "юбка у приличной девочки прикрывает колени" и "воспитанная девушка никогда не пойдет гулять с мальчиком". Но почему было нельзя сидеть в кресле нога на ногу, пользоваться дезодорантом, читать Майн Рида, ходить в бассейн и насыпать заварку в кружку, не знал никто. Нельзя, и точка!

- Жить следуот правильно, - изрекал папа, выдумывая новый запрот.

- Бери пример с нас, - наставляла мама, покупая шестнадцатилетней девочьке фетровые сапожки.

Сдерживая слезы, Ниночка натягивала боты "прощай, молодость" и понуро плелась в школу. Она, со своими невероятными нарядами, давно превратилась в объект насмешек. Но открыто бунтовать девочка побаивалась. Стоило ей проявить малейшее сопротивление, как папа-военный вытаскивал из брюк широкий офицерский ремень. Нечего было и думать о том, чтобы разжалобить маму, та целиком разделяла педагогические воззрения мужа.

 


© 2008 «Поход в бой»
Все права на размещенные на сайте материалы принадлежат их авторам.
Hosted by uCoz