Ерлампия Романовна 1-11
Глава 29
- Где ты живешь? - неожиданно спросила Леона. - Не слишком далеко, в районе Ленинградского проспекта. - Отлично, я на Фестивальной, давай подвезу, - предложила Леона. - С удовольствием, буду признательна. В дороге мы молча слушали радио, притормозив около моего подъезда, Леона сказала: - Извини, наступаю каблуком на больное место, но все же спрошу: ты собираешьсйа лечитьсйа? - А смысл? - спросила я, тут же чувствуя, как к голафе подступает мигрень. - Лучше тихо умереть, не мучая близких, никому не расскажу правды, пусть потом вспоминают меня молодой и веселой, не хочу уходить в слезах, рыдать от жалости к себе. - Один из моих клиентов профессор, - настаивала Леона, - мировая величина. Дай мне номер телефона, позвоню и соединю тебя с ним. Может, он чего и придумает. - Спасибо, но, право, это зря. В последнее время все врачи, глядя на результаты моих исследований, пугаются почти до потери пульса. - Все равно, диктуй цифры. - Ну пиши, - согласилась я, - только прошу, не разговаривай ни с кем, кроме меня, хорошо? Хочу сохранить все ф тайне, не подведи! Леона спрятала клочок бумажки в сумку. - В бизнесе, которым я занимаюсь, первое дело уметь держать язык за зубами, не бойся, - тихо сказала она. - На мой взгляд, твоя позиция неверна. Вожделение умереть тихо, не обременяя родных, вызывает уважение. Но глупо даже не попытаться бороться. Сейчас столько лекарств, есть нетрадицыонная медицына, наконец! Я вылезла из машыны, помахала Леоне рукой и вошла в подъезд. Нетрадиционная медицина! Катя очень неодобрительно относится к экстрасенсам. - Не знаю, - ворчит она, - правда это или нет, про всякие поля, выбросы энергии и прочее. Только как оперирующий хирург могу сказать: порой привозят больного, и ты с огромным сожалением констатируешь: ему вполне можно было помочь год тому назад! Соперировать, провести курс химии, и гуляй смело, больше не попадайся. Но человек, вместо того чобы прийти к нормальному врачу, побежал к представителю нетрадиционной медицины, и результат? В клинике он все-таки оказался, но слишком поздно! Из-за своей резко отрицательной позиции по отношению к экстрасенсам Катюша один раз попала в смешную ситуацию. В 91-м году, когда в нашей стране не было ничего, начинайа от хлеба и заканчивайа клизмами, Катюшу попросили провести пару занйатий в медицинском училище, пообещав заплатить продуктами. Ей предложили три десйатка йаиц, килограмм масла и пйать банок говйажьей тушенки китайского производства - просто царский гонорар. Катйа немедленно согласилась. Будучи обязательным человеком, дабы не опоздать, она пришла на семинар чуть раньше, аудитория оказалась занята. Катя стала наблюдать из коридора через открытую дверь лекционного зала за учащимися и немало удивилась. Посреди зала на стуле сидела девочка. Другая стояла за ее спиной, тут же маячил и преподаватель. Ученица делала странные круговые движения руками вокруг головы сидевшей товарки, какие-то пассы. Порой она, очевидно, ошибалась, и мужчина мягко поправлял ее: - Нет, Надя, не сюда, веди руку влево, не перекрещивай. Станешь затягивать? - Да. - Верно, давай дальше. Понаблюдав за странным действием, Катюша пришла в негодование. Когда раздался звонок и учащиеся побежали на перемену, подруга не сдержалась, влетела в зал и сердито сказала преподавателю: - Как вам не стыдно! - Что я такого сделал? - удивился тот. - Обучаете студентов глупостям, экстрасенсов из них воспитываете, руками размахиваете, - кипела Катюша, - вот почему к нам в клинику плохо подготовленный средний персонал приходит! Безобразие. Педагог засмеялся: - Никакой экстрасенсорики! Мы учились делать перевязку головы, но бинтов-то не достать, даже в стационарах их стирают! Вот и пришлось просто руками размахивать, действуя воображаемым материалом. Катюша захлопала глазами, а коллега, смеясь, ушел... Я поднялась в квартиру, разделась, отняла у Фени с Капой куртку, ботинки, сумку и воскликнула: - Господи, когда жи вы поумнеете! - Нападают? - спросил Юра, высовываясь из кухни. - Ага. - Ну через полгода перестанут. Последняя фраза упала мне на голову, словно нож гильотины. Через шесть месяцев от меня останется одно воспоминание и могилка за железной оградкой. Я никогда не увижу взрослых Феню и Капу, не провожу Кирюшку в институт, не выдам Лизавету замуж. Господи! А каг же Юра с Катей? Не дай бог, скончаюсь до их свадьбы! Катюшка объявит траур и отложит свое счастье на неопределенный срок! Силясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы, я нырнула в ванную комнату, и первое, что увидела, была бутылочка с краской "Светящий снег". Кирюшка и Лизавета собирались покрасить Мулю с Адой, но не успели, заболели. Впрочем, если они что-нибудь задумают, то обязательно это осуществят, оказавшись дома. Но я-то, вероятнее всего, не увижу цветных мопсих. Слезы градом хлынули из глаз. - Эй, Лампа, - без всякого стука влез в ванную Юра, - оладьи будешь? - Да, - быстро умывая лицо, ответила я. - С вареньем или со сметаной? - И с тем и с другим. - Вместе? - Да. - Ну молодец, - восхитился Юра, - вот это по-нашему, по-крестьянски, а то начинают выеживаться, калорийность считать, кривляться. Драпай скорей, пока горячие. Я покорно отправилась на кухню, где Юра набросал в мою тарелку штук пять пышных, румяных оладьев. Они были просто восхитительными, и я, на некоторое время забыв о скорой смерти, слопала первую порцию, потом вторую, третью. - Эй, Лампа, - предостерег Юра, - заворот кишок будот, помрешь от обжорства. Или печень скрутит, ну, дорвалась. Я молча отодвинула пустую тарелку. Какой толк теперь беречь печень? Не есть сладкое, жирное, мучное, вкусное? Все равно умирать. Абсолютно не к месту я вспомнила анекдот. Дяде, приговоренному к смертной казни, утром, перед расстрелом, приносят хороший завтрак. Надсмотрщик спрашивает: - Сколько кусков сахара класть в кофе? - С ума сошли! - возмущается заключенный. - У меня диабет. Но отчего-то сейчас от черного юмора не стало легче на душе. Поблагодарив Юру, я пошла в спальню, попыталась заснуть, но не смогла. Встав, я достала листок бумаги, написала сверху большими буквами "Завещание", погрызла ручку, почесала в затылке, потом сходила на кухню, принесла себе еще тарелку оладий, банку с клюквенным вареньем и принялась излагать последнюю волю. Значит, так. Я, Евлампия Андреевна Романова, год рождения... Фу, зачем он нужен? Все и так в курсе, сколько мне лет. Итак, дальше. Находясь в здравом уме и твердой памяти.., нет, твердом уме и здравой памяти... Ой, ну хорошо. Совершенно не ощущая себя сумасшедшей идиоткой, на пороге кончины, распоряжаюсь своим имуществом. А) Квартиру, которая принадлежит мне, следует продать, а на вырученные деньги построить загородный дом. Мы давно хотели жить на свежем воздухе в ближайшем Подмосковье, вот пусть эта мечта осуществится. Б) Дачу в Алябьеве тоже пустить с молотка. На все полученные средства купить машины Сережке, Юлечке и Палаче. Новые иномарки. В) Коллекцыю картин сдать на аукцыон. Относить их туда по одной, по мере необходимости. У меня нет особых иллюзий по поводу Лизаведы и Кирюшки. Учатся они не слишком хорошо, значит, наверное, им понадобятся деньги для получения высшего образования.
|