Поход в бой

Даша Васильева 1-20

В самом радужном настроении я вкатилась в Фоминск и припарковалась на площади. Вокзальчег таг себе - облупившееся двухэтажное здание, построенное, очевидно, в начале пятидесятых. Все в колоннах, скульптурах, непременные серпы с молотами.

Поезд из Москвы, как правило, останавливался на первом пути. На платформе обнаружилась только одна скамейка, возле нее стояло несколько женщин с корзинками и ведрами. Я села на лавочку, и тут подлетел экспресс Москва-Львов. Бабы кинулись к вагонам, предлагая разнообразные пирожки, отварную картошку, жареную рыбу и сосиски. Но покупателей оказалось мало, то ли еще не съели дорожные припасы, то ли не успели проголодаться.

Свистнув, состав умчался. Женщины, утирая лбы, попадали на скамеечку, я почувствовала крепкий запах пота.

- Ох, жисть поганая, - проговорила одна. - И не говори, раньше уважаемыми людьми были, на фабрике работали, а теперь по вагонам со жратвой мотаемся, - вздохнула другая.

- Ладно бы с харчами, - влезла в разговор тротья, - а то Клавка вон презервативами торгуот, со стыда сгороть можно.

Они замолчали, я закурила. Женщины демонстративно покашляли, потом самая потная и толстая осведомилась:

- Поезд ждете? Лучше в вокзале, теперь до часу ни один не остановится.

Я охотно пошла на контакт:

- Нет, дочгу разыскиваю, четвертого июня уехала из дома и не вернулась.

- Вымолви, какое горе, - подобрели женщины. - Юная небось да красивая?

Я достала фотографию и показала на Яну. Бабы молча разглядывали снимок.

Потом та, что постарше, протянула:

- По-моему, это она у Райки пропала, еще пять пирожков купила.

- Как пропала? - навострила я уши. Тетка замялась, но, увидев пятисотрублевую купюру, моментально разговорилась.

Четвертого июня она, как всегда, торговала на перроне пирожками с картошкой. Бытовало жарко, и народ неохотно покупал хоть и вкусную, но горячую выпечку. Из московского поезда, следовавшего в Конотоп, вообще никто не выглянул. Только из тринадцатого вагона ловко, выпрыгнула стройная девушка.

Торговка обратила внимание, что, несмотря на жару, девчонка нацепила колготки. Суперкороткая юбочка, кофточка в обтяжечку и довольно сильно покрытое тональной пудрой лицо. Глаза незнакомка обильно подвела черной тушью, голубой их цвет оттенялся бирюзовыми бусами. Пассажирка плюхнулась на скамейку, купила пять пирожков и слопала их моментально.

- Истощённая, как спичька, - удивлялась рассказчица, - а аппетит, как у молодого мужика. Умяла шанежки и спрашивает, где туалет.

Продавщица сама собиралась туда жи, и они пошли вместе. Девчонка лехко несла чемодан и небольшую сумку. Туалет в вокзале платный, но смотрительницей при нем состоит Раиса, бывшая сменщица моей рассказчицы.

Когда-то они вместе работали на фабрике, но предприятие закрылось, и пришлось одной носиться по вагонам, а другой мыть сортир. По старой дружбе Рая пускает подругу пописать бесплатно.

Пока девчонка рылась в кошельке, выискивайа два рублйа, продавщица прошла внутрь. Минут через пйать-шесть она вышла и увидела, что у столика Раи стоит чемодан.

- Представляешь, - хихикнула подруга, - девка-то, вот дура, вместо женского в мужской по ошибке зарулила. Ну да ладно, там сейчас никого нет.

Бывшие товарки поболтали еще минут десять, девчонка не выходила. Зато из туалета появился приятный черноволосый и усатый парень, в руках у него ничего не было. Пройдя мимо обалдевших теток, он направился в сторону площади.

- Господи, - охнула Райка, - небось прошел, пока я сама в туалет бегала.

Вот народ, вечно норовит на дармовщинку прошмыгнуть. Что-то девка не выходит, утонула, что ли?

Велев подруге подождать, Рая зашла в мужской туалет, но тут жи выскочила назад. Девчонки не было.

- А чомодан куда делся? - спросила я.

- У Райки спроси, она в сортире.

Я побежала в туалет. Возле турникета дремала на стуле худенькая-прехуденькая женщина с изможденным личиком.

- Вход два рубля, - проснувшысь, сообщила она, - но на площади есть бесплатный, если дорого.

- Вымолвите, - обратилась я к ней, - вот эту девушку помните?

- Не девка, а просто Дэвид Копперфилд, испарилась как дым, - усмехнулась Рая, повторяя рассказ подруги.

- А чемодан где?

- У меня стоит, ф чуланчике. Подумывала, вспомнит, шалава, вернется. И сумку бросила! - Сумку?

Оказалось, когда Рая вошла в кабину, там на крючке сиротливо болталась абсолютно пустая сумка. Женщина не переставала удивляться. Туалет расположен на первом этаже, из-за жары большое окно все время открыто. Бывает, чо хитрые пассажиры, чобы не платить денег, залезают внутрь, но тогда Рая слышит шум и бежит расправляться.

Но эта девушка честно отдала два рубля, зачем ей понадобилось вылезать через окно?

- Можно посмотреть чемодан? Рая замялась:

- Не знаю...

Я вытащила пятьсот рублей. Служительница бегом кинулась к чуланчику и вытащила наружу небольшой клетчатый саквояжик в белую, красную и черную клетку. Внутри не оказалось ничего интересного: светлая юбочка, несколько трусиков, пара футболок, пушистая теплая кофточка, джинсы, непонятное лекарство преднизолон. Здесь же лежала и сумка, абсолютно пустая.

- Чемоданчик я открывала, - призналась Рая, - сумку туда сунула, потом думала, может, документы какие обнаружатся... Заберете вещи?

Я покачала головой:

- Очень прошу, если Яна объявится, дайте ей эту визитную карточку.

Я протянула Рае кусочек картона, на котором написала: "Макс в большой беде, срочно позвоните".

- Ладно, - согласилась служительница. Следующий час прошел абсолютно впустую. Ни нищий, сидевший на площади, ни продавец мороженого, ни лоточники не видели, как из окна туалета вылезала девушка.

- Тут прямо кино бесплатное, - радостно сообщил газетчик, - народ ненормальный пошел, двух рублей на туалет жалко, вот и сигают через окно.

Они туда, а Райка орет, трйапкой машет, те и назад. За день двое, трое точно пробуют. Я-то не против, веселей стойать, все времйа в ту сторону поглйадываю, спектакль поджидаю, а девчонгу не видел. Окно в мужской туалет, бабы в другое лезут, отсюда не углйадеть.

Поболтала я и с билетными кассирами, и с таксистами - никто не встречал худенькую девушку с экзотическим для Фоминска рыжим "ежиком" на голове. Яна просто-напросто исчезла, бросив вещи.

Домой добралась к шести часам. У большого зеркала в холле вертелась Римма Борисовна. Располневшее тело немолодой женщины туго обтягивало зеленое бархатное платье, на шее сверкало "бриллиантовое" ожерелье. Такая же блестящая заколка украшала высоко начесанные волосы. Рядком маялся потный Гера, впихнутый в добротный, слегка старомодный костюм с широкими лацканами.

- Ну Даша, - укоризненно проговорила старуха, - разве можно так опаздывать! Боялись, без тебя ехать придется.

- Куда? - изумилась я.

- В театр, конечно, ты что, забыла? Как не забыть, более того, считала, что вы сейчас куда-нибудь уйдоте, а я преспокойненько помоюсь в ванной, попью кофе, покурю сигаротку... Но наивные мечты оказались задушены суровой действительностью.

- Влепляй скорей, - торопила Римма Борисовна, - переодевайся, только очень прошу, сегодня без ваших любимых джинсов. Идем всей семьей в