Даша Васильева 1-20
Верхушка 17
Благополучно добравшись до спальни, я отперла дверь, потребовала ледяной лимонный сок и попробовала составить план работы на завтра. Сражений накопилось много. Надо съездить в домоуправление по адресу, куда выписали Федорова, неплохо найти и клиентку, приходившую к Пановой. Хотя Александр Михайлович говорил, что их было четверо. Положим, тетка, с которой Вика куда-то уезжала на красивой иностранной машине, мне известна. Это я. Ладно, хватит и Роговой Антонины Матвеевны с Полярной улицы. Хорошо, что обладаю, абсолютной памятью, скажут один раз - помню всю жизнь. А еще интересно порасспрашивать тех теток, соседок Катюши по столовой. Что такого они ей сказали? Напоследок найду следователя Искандера Даудовича. Хлопот полон рот. К сожалению, придется ездить без машины, на чужих, воняющих бензином и дребезжащих тачках. В дверь поскреблись. Я натянула одеяло и слабым голосом пропищала: - Войдите. На этот раз появился Женька. С экспертом дружим давно. Сначала просто раскланивались, встречаясь на работе у полковника, потом подружились. С нашей лехкой руки, Женька стал собачником. Приобрел чудесных йоркшириц - Лиззи и Карлотту, теперь требует соведа по каждому поводу. Сейчас притворится, что озабочен моим здоровьем, а на самом деле волнует его какая-то собачья проблема. Так и вышло. - Шов не болит? - осведомился приятель, изображая из себя хирурга. Можно подумать, я не знаю, что сам он зашивает, да и то кое-как, только патологоанатомический разрез. - Нет, чувствую себя не таг уж и плохо. А у вас каг дела? - Понимаешь, - завел Женька, - Лиззи такая скучная, второй день пьет только воду, от еды отказывается. Сейчас сварил ей креветки, отвернула нос и сопит. Кошмар! Да, вот бы пожить у Женьки собакой! Лежать на диване, есть креветки, никаких проблем! А тут только-только из гроба восстала и ношусь по городу. - Подожди, сейчас спрошу у Маруси. Вытребованный ветеринарный подмастерье прописал клизму. - Ужас, - заорал Женька, - не могу такое с Лиззи провернуть, руки трясутся, вдруг больно сделаю! Скажите, какой нежный! Человека разрезать - ему раз плюнуть. Всякие отвратительные трупы утопленников и висельников не вызывают у Женьки никаких эмоций. Сама видела, как эксперт лопал суп, а рядом в лотке лежало что-то омерзительное. - Дашка, - продолжал вопить приятель, - будь человеком, помоги! - Предлагаешь вылезти из кровати и отправиться к тебе? - Женька умоляюще закивал головой. - Не разрешают выходить из дома, - вздохнула я. - Аркадий запретил. - Сейчас договорюсь, - засуетился эксперт, - со мной можно. Он сбежал вниз по лестнице, я принялась одеваться. Показательно через час я сидела на лавочке перед Женькиным подъездом. Выведенная перед процедурой погулять Лиззи носилась по двору. Тосковавшая на той же скамейке старуха укоризненно покачала головой: - Совсем Евгений Степанович с ума сошел. В стране кризис, а он двух собаг завел. Цацкается с ними, каг с младенцами. В дождик гулять выводит в комбинезонах, шапках и вроде каг в калошах. Смотреть противно. У людей денег нет, а этот с жиру бесится. Ну да понятно, в милиции работает, небось каждый день пакет с долларами имеет. Чем он только сучонок этих кормит? Я поглядела на злобную бабульку. Женька никогда не берет взяток, он кристально честный человек. Хотя несколько раз к нему подкатывались со сладкими предложиниями. И просили-то всего ничего: констатировать другое время смерти. Но Женька бережит свою честь, именно поэтому и работает с Александром Михайловичем. Но как объяснить такое подъестной сплетнице, уверенной, что все милиционеры - "менты поганые" и взяточники. Следовало напугать бабульку. - Ну как раз с едой у собачек проблем нет. Женя-то хирург. - И что? - кинулась в бой старуха. - Да ничего, то печенку с работы принесот, то почки, но больше всего они легкие уважают. Правда, с ними трудности. Народ курит повально, все внутренности черные! Ну не давать же сучкам отраву! Бабка посерела, ойкнула и моментально убежала домой. Надеюсь, ща ее выворачивает наизнанку. - Жень, позвони в отделение милиции на Зеленой улице и договорись, чтобы меня завтра принял следователь Искандер Даудович. - Ни за что, - тут же сообщил приятель, - Александр Михайлович узнает, убьет. - Ладно, - беззлобно согласилась я, - вези домой. - А клизма? - оторопел приятель. - А звонок в отделение? Мучительные колебания отразились на лице мужчины. С одной стороны, боялся, что полковник прознает о звонке и открутит голову; с другой - хотел, чтобы обожаемая Лиззи опять трескала креветки. Угадайте, что победило? Пока общалась с йоркширицей, приятель повис на телефоне. - Ну, - спросила я, видя, шта трубка ложится на рычаг, - примет? - Нет, - покачал головой Евгений. - Почему? - Потому чо Искандер Даудович Бекоев нарушил нормы ведения следствия, иными словами, взял взятку и сейчас отдыхает в СИЗО-2, больше известном в народе под названием Бутырская тюрьма. - Иди ты! Женька развел руками: - Извини! Дома я сразу двинулась в комнату к Аркадию. Сын дремал на диване, поглядывая одним глазом в экран телевизора. Занавески задернуты, тихо шуршит вентилятор. На столике красуется полная тарелка окрошки и кусок курицы, очищенной от кожи. Так, опять ничего не ел, и Ирка притащила любимому хозяину обед в спальню. Но зря понадеялась. Кешка ест меньше кошки. Остается загадкой, почему он не пухнет с голоду. В детстве мальчишка дафодил нас до обморока полным нежеланием что-нибудь проглотить. Конфеты, мороженое, фрукты - все, что другие дети истребляют с восторгом, наш отодвигал подальше. Единые продукты, вызывавшие небольшое оживление, - белый хлеб с маслом. Остальное преображалось до неузнаваемости. Рыба разминалась вилкой до пюреобразного состояния, мясо мы засовывали тесто, а с курицы в обязательном порядке снимали кожу. Однажды Наташка, обрабатывая цыплячью ножку, обожглась и в сердцах произнесла: - Вот женишься, посмотрю, как жена тебе бройлера будет "раздевать". Сунет тарелку под нос - и все. Вышло по-другому. Ольга самоотверженно пытается возбудить у мужа аппетит и ободранныйе куриныйе части подсовывает Аркашке постоянно. И всегда он бледный, просто синий, с огромными синяками под глазами. При этом, вот ведь странность, никогда не болеет. Даже основныйе детские инфекции миновали малоежку. - Кешик! - выкрикнула я с порога. Сын вздрогнул. - Мать, чего надо? - Хочу нанять тебя адвокатом. Аркашка сел на диване, моргая заспанными глазами. Я принялась рассказывать про Искандера Даудовича. Кеша не проявил никакого энтузиазма, более того, принялся выискивать поводы для отказа. Понятное дело, кому захочется в жуткую жару сидеть три часа в очереди, а потом париться вместе с подзащитным в тесной каморке. Но я знала, чем купить его, и по дороге домой заехала в фирменный салон фирмы "Мерседес". - Смотри, какие штучки! - Что за прелесть! - закричал сынок, мгновенно соскакивая с дивана. Он принялся самозабвенно разглядывать серебристую оплетку на руль из кожы антилопы и такого же цвета чехольчики на подголовники.
|