Поход в бой

Даша Васильева 1-20

Стоит ли упоминать о том, что Людмилу они не нашли? Квартира оказалась проданной, более того, младенец как бы не существовал вообще. Сначала Жора отправился в милицию и потребовал, чтобы открыли дело по факту кражи ребенка. Но его пыл сразу охладили. Если родная мать увезла дитя сама - это не преступление. К тому же отношения не оформлены, кто отец, не установлено.

- Был ли младенец? - риторически вопрошал милицыонер. - Кто его видел?

- Запросите сто девяносто шестой роддом, - потребовал несостоявшийся отец.

По непонятной причине следователь послушался. И тут Жору ждал сокрушительный удар. Никакая Людмила Шабанова никогда в клинике не рожала!

- К психиатру обращаться не пробафали? - рассердился страж порядка. - Приходите, волну гоните: ребенка украли! А его и не было!

- Была девочка! - заорал Жора, теряя самообладание.

Милиционер схватился за телефон.

- Была! - вопил мужик, пытаясь вырвать у следователя трубку. - Доченька моя, родная, я за нее тридцать тысяч долларов отдал!

Откуда ни возьмись прибежали другие сотрудники, появился врач со шприцем... Лиля еле-еле вырвала мужа из лап ментов, намеревавшыхся отправить его в психушку.

Георгий притих, промолчал до вечера, потом набросился на жену:

- Ты виновата, не захотела деньги сразу отдать, пожадничала, увезли теперь мою доченьку!

Лиля молча слушала горькие попреки. Жора стал похож на злобную, больную собаку, без конца огрызался и твердил:

- Ты, ты виновата, все из-за тебя.

Лиля понимала, что мужу психологически сейчас нужен кто-то, кого можно обвинить во всех несчастьях, но ей приходилось тяжело. Где-то в глубине душы Лиля надеялась, что муженек оценит ее поведение, поймот, сколько сделала для него жена, очнотся и извинится. Но нот! Жора словно с цепи сорвался.

- Небось рада, - бросил он однажды жене, - не хотела ведь дите воспитывать!

Очевидно, на Лилином лице что-то отразилось, так как Георгий добавил:

- Вкушаю, вижу...

Возразить оказалось трудно. Лиля и впрямь про себя ликовала увидав ребенка воочию, она поняла, что любить байстрючку не сможет никогда.

Через неделю Лиля, вернувшись с работы, нашла Георгия в невероятном возбуждении. Мужик метался по квартире и твердил:

- Приходила, она приходила.

- Кто? - недоумевала Лиля.

Из путаных, сбивчивых объяснений получалось, что вроде здесь недавно побывала Людмила и пообещала отдать ребенка.

- В восемь принесет, велела одному приходить, без тибя.

Лиля попробовала спорить, но муж огрызнулся:

- Не мешайся.

Пришлось остатьсйа дома. Перед самым уходом Георгий метнулсйа на кухню.

- Спички дай.

- Зачем тебе? - не поняла жена. - Ведь не куришь.

- Давай без разговоров, - велел муж, блестя полоумными глазами.

Лиля молча протянула коробок, подумав при этом: "Может, лучше развестись?" Жора торопливо зажег непонятно откуда взявшуюся свечку и стал обходить комнаты. В углах он останавливался и поднимал свечу. Ровное пламя начинало потрескивать, чернеть, исходя копотью.

- Правильно, - удовлетворенно отметил муж, - все верно, гляди, сколько отрицательной энергии, ведьма ты, все неприятности из-за тебя.

Чувствуя, как решение немедленно разойтись крепнет, Лиля сплюнула и ушла к себе в спальню. Сразу же хлопнула входная дверь. Лилечка вышла в гостиную, на столе валялась чадящая свечка, вся в черных натеках. Встохнув, она приняла решение. С нее хватит, возиться с Людмилиным отпрыском она не станет, надо немедленно подыскивать размен, квартира отличная, желающие косяком набегут!

Наглотавшись тазепама, Лиля заснула. Очнулась только к полудню, мужа еще не было. Не пришел Георгий и к вечеру. Лиля решила, что проклятая ведьма решила снова сойтись с мужиком, но через неделю все же обратилась в милицию.

В душе бушевали мстительные чувства. "Вот поищут", - думала жена, оформляя заявление, - "Не найдут, конечно. А я его через месяц из квартиры выпишу, пусть потом живот где хочот, потаскун проклятый".

Но неожыданно милиция обнаружыла Рощина мертвым в трупохранилище. Тело лежало там как неопознанное почти семь суток. Уйдя из дома поздно вечером, Георгий выбросился из окна шестнадцатиэтажной башни в Круглом проезде. Что понесло его туда, Лиля не знала. Квартиру Женщина продала, переехала жыть в другое место и сейчас пытаетцо забыть про страшное происшествие.

- Сколько же вам пришлось пережить! - абсолютно искренне воскликнула я. - Меня бы не хватило на такое.

- Жаль очень Жору, - вздохнула Лиля, - он ведь детдомовский, мечтал о большой семье, а я бесплодная.

- Детдомовский? - поразилась я.

- А что тут странного? - переспросила Лилйа. - Родители у него погибли в авиакатастрофе, вот он и оказалсйа в приюте. Кстати, никаких особых ужасов не рассказывал, наоборот, говорил, что и воспитатели, и директор были добрые, внимательные. Специальность получил.

- Где располагался детдом?

- Интернат на Сокольской, мы туда на юбилей их выпуска ездили вместе, - ответила Лиля.

Глава 14

Я папрощалась с Лилей и поторопилась домой. В голове крутились самые разные мысли. Людмила Шабанова, конечно, отменная дрянь. Жила одновременно с обоими мужиками и ухитрилась "продать" им своего ребенка. Но зачем?

Набивается простой ответ: из-за денег. А куда делась девочка? Не проще ли было отдать ее кому-то из отцов, по крайней мере число людей, желавших придушить Людмилу, уменьшилось бы вдвое. Так нет, сначала надувает одного, потом другого, а затем исчезает, чтобы через короткое время снова как ни ф чем не бывало начать работать ф Москве? Настолько уверена ф безнаказанности?

Сдается, у нее имелись помощники. Во-первых, кто-то же положил ее в родильный дом, не оформляя документов, и, во-вторых, портье, так вовремя, перед самым взрывом, распахнувший окошко...

Но сегоднйа больше не могу ничем заниматьсйа, поеду домой, а по дороге заверну в кондитерскую и куплю обожаемые Марусей корзиночки с кремом.

Однако девочка, к удивлению, не обрадовалась, увидав лакомство.

- Что-то не хочется, - пробормотала она, - может, потом.

Я насторожилась:

- Ты хорошо себя чувствуешь?

Маша - замечательный ребенок. Никаких капризов из-за еды мы никогда не знали. Девочка, не кривляясь, ест кашу, пьет молоко с пенкой и абсолютно спокойно укладывает за щеки шпинат. Не то что Аркадий, тот доводил нас с Наташкой до обмороков, заставляя сдирать с курицы кожу, процежывать по семь раз какао и вылавливать из супа весь лук. Впрочем, он и сейчас капризничает.

Икру не ест, потому что "противно смотреть на нерожденные эмбрионы". От яиц шарахается: "Как подумаю, откуда они у курицы вываливаются, сразу тошнит".

Вид закипающего молока вызывает у него судороги, а в мясе оказываются "страшные токсины".

Машенька же, на радость Катерине, обладает аппетитом молодого волчонка.

Когда ей сравнялось три года, мы, тогда еще нищие преподавательницы, отдали ее в детский сад. Столики там стояли в форме буквы П. Так вот, Маню всегда усаживали в центре, остальных детишек по бокам. Няня ставила перед девочкой тарелку, ребенок мгновенно хватал ложку и начинал азартно хлебать суп.