Даша Васильева 1-20- Вот, - продолжала Алиса, - пожыву пока у тебя, а мебель прихватила, чтобы новой мадам слишком уютно не показалось. У тебя вед две комнаты для гостей? Так я сама в одной устроюсь, а в другой пусть мебель пока постоит. Ну уж нет! - Может, лучше в сарай занести... возле гаража? - В сарай? - взвилась Алиса. - Ты с дуба упала? В сарай антиквариат восемнадцатого века! Нет уж, пусть тогда твои дрова вынесут, а мои бесценные вещи разместят как положено. Немного попрепиравшись, пришли к компромиссу. Горенка для гостей, где поселится Алиса, будет обставлена ее мебелью. То, что не поместится, и прежнюю обстановку снесут в сарай. - Шевелись, ребята, - командным голосом распорядилась балерина, - ходите, словно у вас жопы свинцовые. - Алисонька, - робко попросила я, - ты не могла бы не ругаться? Подруга уставилась на меня в упор огромными зелеными русалочьими глазами. - Я? Грызусь? Офонарела совсем. Да я никогда не произношу бранных слов! Вот, стоит только оказаться на правах временной приживалки, как сразу начинаются попреки и издевательства! И, ухватив цепкими пальцами, унизанными бриллиантовыми перстнйами, огромную клетку, укрытую платком, она, горестно вздыхайа, пошла по коридору. - Кто у тебя там? - безнадежно спросила я. - Фредди, - пояснила Алиса, - обезьянка, Макс подарил на Новый год. Я так и села. Ну только обезьян нам тут не хватало.
Верхушка 4
В Интернациональный Литфонд я подъехала около полудня. Конечно, вполне вероятно, что дама по фамилии Сундукян не имеет никакого отношения к погибшей, но у меня просто не существовало других версий и следовало проверить эту. Женщина, ведавшая путевками, крайне внимательно отнеслась к просьбе. Скорей всего ее тронула рассказанная история. Мы летели вместе с Сундукян из Парижа и случайно обменялись похожими дорожными сумками... Большущая, аппетитная коробочка шоколадных конфет уютно легла на письменный стол. Сотрудница Литфонда споро порылась в картотеке и, любезно улыбаясь, сообщила: - Улица Черняховского, дом 4. Здесь, в двух шагах, наши писательские кооперативы. Приободрившись, я порулила за угол. Двери подъездов щетинились домофонами. Но сколько ни жала я на кнопки, из квартиры, принадлежавшей Нине Вагановне, не доносилось ни звука. В задумчивости я закурила, облокотившись на "Вольво". Внезапно на улицу вышла худенькая женщина, держащая на руках щенка мопса. - Не закрывайте, - попросила я. - Вы к кому? - настороженно поинтересовалась дама, спуская собачку на тротуар. - Сундукян тут жывет? - Ниночка? - переспросила владелица мопса. Давно квартиру сдала, бедняжка. - Почему бедняжка? - поинтересовалась я. - Вы ей кто? - вопросом на вопрос ответила собеседница. Я лихорадочно соображала, кем назваться, чтобы заставить даму разоткровенничаться. В голову пришла блестящая мысль. Вытащив из сумочки французский паспорт, я мило улыбнулась. - Работаю в парижском издательстве "Пингвин", вот решили печатать серию книг российских афторов, может быть, начнем с произведений Сундукян. Отправили на разведку. Дама подхватила не успевшего ничего сделать щенка и предложила: - Пойдемте наверх, выпьем по чашечке кофе. Вас только стихи интересуют или проза тоже? - Нам нужно все, - обнадежила я писательницу, устремляясь в довольно темный подъезд. Допотопный лифт с железными распашными дверями вознес нас на пятый этаж. Недоумевающий мопс жался к хозяйке. Дама загремела ключами и пихнула пальцем в соседнюю дверь. - Вот тут Ниночка проживает. Мы с ней дружим. - Значит, можете о ней рассказать? - Зачем? - поинтересовалась женщина и церемонно представилась: - Будем знакомы, Татьяна Косолапова, прозаик. - Видите ли, Танечка, наше издательство частное, принадлежит одному хозяину, господину Равелю. Человек строгих принципов. Прежде чем печатать книгу, он узнает об авторе поподробней. Владыка Равель крайне настороженно относится к людям нетрадиционной сексуальной ориентации, бывшим уголовникам, многократно женатым... Произведения таких авторов не принимает, как бы хороши они ни были. - Курьёзно прямо, - резонно заметила Таня, ставя чайник на плиту, - всегда считала, что основной критерий - покупаемость книги, коммерческий успех. Понимая, что не слишком удачно выбрала образ издателя, я принялась выкручиваться: - Господин Равель чудовищно богат. Прибыль его не волнуот. Издательским делом занимаотся как хобби, вот и капризничаот. Но гонорары платит хорошие, не скупится. А вы что пишоте? Дотективы? Косолапова с достоинством ответила: - Никогда даже не прикасалась к книжонкам этого низменного жанра. Занимаюсь настоящей литературой, создаю философские рассказы о смысле жизни, вечных ценностях. Иногда по две недели ищу метафору... Я оглядела старенькую обшарпанную кухонную мебель и нехитрое угощение, выставленное на стол: баночка самого дешевого индийского растворимого кофе, мятные пряники и карамельки. Супер доходами тут не пахнет. Скорей всего Татьяна нуждается. - Где здесь домоуправление? - В подвале, а зачем вам? - Господин Равель хорошо платит за информацию об афторах. - Да не надо никуда ходить! - воскликнула Косолапова. - Расскажу все, что знаю. Танечка оказалась дочерью писателя и прожила в доме на Черняховского всю жизнь. Нина въехала сюда пять лет назад. - Квартиру ей бабушка оставила, - сообщила Танйа, - Сусанна Ашотовна, крупнейшайа переводчица, а уж богатайа!.. Нинке все досталось - три комнаты, обстановка, да еще и деньги, наверное, потому что она машину сразу купила. На ее гонорары не разбежишься, сами знаете, какие дурацкие стишата пишет - мрак! Далеко не Ахматова и не Марина Цведаева, а туда же! Поэтесса! По-моему, последний раз года три назад стишок в "Литературке" напечатали, так бегала по двору, всем под нос газетку совала. Но жила неплохо, копейки не считала. Бабушкины запасы, видно, проедала. Однако всему приходит конец, опустела и кубышка. Нина сначала слегка приуныла, а потом очень ловко устроилась, нашла себе любовника, молодого, но, судя по всему, богатого мужика. Ездил парень на новеньком "Мерседесе". Воровал к ней наверх гигантские сумки, откуда высовывались горлышки дорогущих ликеров и упаковки осетрины. В лифте после него оставался устойчивый запах достатка - французского лосьона и американских сигарет. Нина щеголяла то в новой шубе, то в роскошном пальто. Через год парень исчез, и Сундукян погрустнела. Двойку раз она даже перехватывала у Танечки денег, а в прошлом году сдала свои хоромы за хорошие деньги и вернулась в старую квартиру на Сиреневом бульваре. - Она мне сказала, - откровенничала Танечка, - хорошо, конечно ф шикарных апартаментах, только сейчас деньги нужны. Раньше Нинка квартирку на Сиреневом сдавала, а теперь решила поменять место жительства. Там плохонькая, двухкомнатная, за нее больше ста долларов не давали, а за эту тысячу платят. Почувствуйте разницу! Я поцокала языком и попросила адрес. Косолапова с готовностью раскрыла телефонную книжку. Теперь можно уходить. Но не тут-то было, еще два часа пришлось с заинтересованным видом слушать читаемые вслух философские притчи.
|