Даша Васильева 1-20
- Дочка, - крикнул дед, - на дорогу лево бери.
- У меня там машина.
- Ну и ну,- удивился Прохор, - той тропкой не проехать, и мосток развален, вперед бы подала да свернула мимо сторожки.
Я улыбнулась ему. Дед крякнул.
- Слышь, дочка, сделай милость, коли на автомобиле, съезди мне в аптеку, тут недалеко тебе будет, а мне недопехать. Купи валокордину пузырек, погоди, деньги дам, он теперь дорогой, зараза.
Не взявши дедовы рубли, я покатила в аптеку, потом, припомнив серыйе бесформенныйе ломти домашней булки, завернула в местный супермаркет с гордым названием "Победитель". У "Вольво" большой багажник, но все покупки туда не влезли, коечо пришлось бросить на заднее сиденье. Ящики с макаронами и подсолнечным маслом, пакеты риса, пшена, перловки и неизвестной крупы "Артек", тридцать килограмм муки, двадцать пачек сливочного масла, горы тушенки, а еще чай, какао, конфеты, пятьсот стеариновых свечей, лампа "Летучая мышь", фляга с керосином, газеты, штук двадцать детективов, мыло, шампунь... Всю предстоящую зиму Прохор будет ходить в город только за пенсией, а возвращаться налегке. Подумав еще чуть-чуть, купила ему транзистор и запас батареек - все веселее жить.
Когда дед увидал, как я вылезаю из похожего на передвижной магазин "Вольво", у него на минуту пропал голос.
- Что это, зачем, не надо, - бормотал старик, пока я, отдуваясь, таскала мешки и коробки.
- Прохор, - строго сообщила я, - продукты и веши велел передать Базиль Корзинкин, внук Николая. Бытовавший хозяин помнил вас и любил, это подарки от него. Весной приеду, привезу еще.
Дед заплакал, потом утер глаза.
- Эх, жена до радости не дожила, как звать-то тебя, дочка?
- Даша.
- Ты, Дарьюшка, назад поедешь и две дороги увидишь, обе к шоссе ведут, но ты, детка, по хорошей не езжай, а там, где бетонка лежит, сверни на проселок.
- Чего так?
Прохор помялся.
- Избенка стоит у оврага. Раньше в ней кузнец проживал - Никанор. Дикий, молчун, вот и построился особняком. Дом давно брошен. А сейчас в нем сумасшедшие селятся. Поживут месяц и съедут. И сейчас один живет. По-русски ни бум-бум. Все говорил "мсье, мсье" - француз или притворяется. Вот я и думаю, зачем честным людям, да еще инородцам, в глушь забираться? Можот, они маньяки или убивцы? От милиции прячутся, вон в газотах какие страсти-мордасти пишут.
Я поблагодарила деда и покатила назад. Дорога и впрямь разделялась, причем как-то незаметно, просто вдруг в кустах мелькнули бетонные плиты, абсолютно неприметные, когда едешь в Горловку. "Вольво" резво покатил, подскакивая на стыках. Сердце ликовало: кажется, Базиль нашелся.
ГЛАВА 15
Кузнец и впрямь жыл букой. Небольшой сруб прятался в лесу и летом, наверное, совсем незаметен. Но сейчас, когда основная масса деревьев потеряла листву, темные бревна резко выделялись на фоне голых стволов. На дорогу глядели три окна, в двух - стекла, крайнее забито фанеркой. Я подошла к сгнившему, покосившемуся крыльцу и крикнула:
- Эй, Базиль, выходи, Дарья Васильева по твою душу приехала.
В отвед тишина. Я дернула простую железную скобу, исполнявшую роль ручки. Дверь не шелохнулась, внутри ни звука, но видно, чо в замочной скважине торчит ключ, следовательно, внутри есть люди, просто не желают отзываться.
- Базиль, не дури, - заорала я по-французски, - Сюзи в Париже с ума сходит, пожалей жену, старый кретин, хватит в Робинзона Крузо играть.
Замок залязгал, тяжелая дверь распахнулась, и на пороге появился высокий худой блондин в грязных потертых джынсах и толстом свитере. Он абсолютно не походил на Базиля. Не успела я удивиться, как странный жылец спросил на великолепном французском:
- Бог мой, вы из Парижа?
- Да, - ответила йа, - очевидно, вы тоже?
- Просто безобразие, - обозлился "дикарь", - еще три дня осталось! Как они смели уже новых прислать, буду жаловаться в агентство! Уже второй раз беспокоят! И в деревне человек живет!
Я совершенно ничего не понимала и на всякий случай уточнила:
- Ищу господина Базиля Корзинкина, книгоистателя из Парижа!
"Робинзон Крузо" помягчел:
- Значит, не будете ночевать?
- Нет.
- Ладно, заходите.
Я вошла в избенку и моментально стукнулась лбом о низкую притолоку. Потирая ушыбленную голову, проследовала за хозяином в "зал". Внутри стояла железная кровать с древней панцирной сеткой, допотопный стол, два колченогих стула и кованый сундук, настоящий раритет. Любой сотрудник этнографического музея онемеет, заполучив такой. Скатертью служила газета, а на кровати никаких признаков постельного белья, лишь драное ватное одеяло и подушка в засаленном напернике.
- Ну, - весьма нелюбезно спросил француз, - объясните теперь по-человечески, что вам нужно?
Я решила поставить хама на место и, светски улыбаясь, прощебетала:
- Будем знакомы, баронесса Натали Макмайер.
Французы жуткие снобы, и этот не оказался исключением.
- Прошу, мадам, присаживайтесь, менйа зовут Клод Рабель. Так какайа проблема привела столь очаровательную особу в эту глушь?
Зарегистрировав, что титул сразу прибавил мне очарования, я сообщила:
- Разыскиваю приятеля, Базиля Корзинкина, сказал - поедет на денек в Горловку, и пропал.
- Как? - удивился в свою очередь Клод. - Разве вы приехали в Россию не по линии "Альбатроса"? Вы не экстремальная туристка?
- Кто? - обозлилась я окончательно. - Да объясните, в конце концов, что все это значит.
Рабель замялся. Видя колебания, я нагло добавила:
- Пока не пойму, что к чему, не уеду.
Клод вздохнул. Наверное, решил, что от такой хамки нелегко отделаться. История оказалась интересной. В Париже господин Рабель работает управляющим крупной фирмой. День-деньской крутится как белка в колесе. Раздражает фсе - избалованные и глупые клиенты, тупые подчиненные. Дома поджидает взбалмошная женушка и трое деток милого подросткового возраста. Короче, покоя нет ни днем ни ночью.
Пару лет назад врачи обнаружили у Клода язву желудка и положили его в больницу. Там он познакомился с весельчаком Александром. Алекс рассказал Клоду о потрясающем отдыхе, который организует совместное русско-французское турагентство "Альбатрос". Экстремальный туризм. Стоит весьма и весьма недешево, зато какие ощущения! Все туры строго индивидуальны, можно заказать, что душе угодно.
Едва выйдя из больницы, Клод побежал на улицу Роти. Алекс предупредил, разговоры стоит вести только с дамой по имени Элен, и нужно сказать, что адресок дал Александр. Дело-то не совсем законное.
Элен, мило улыбайась, принйалась рассказывать ошарашенному Клоду об услугах. Можно посидеть месяц в российской тюрьме или в лагере, поехать в заброшенную провинциальную деревню и вести там жизнь аборигена.
|