Даша Васильева 1-20
- А мама?
- Она сейчас в Карловых Варах, но, насколько знаю, никаких отношений родители не поддерживают, а что случилось?
Вкратце изложив мою проблему, я поинтересовалась:
- Где же он живет?
- Жил, - совершенно спокойно поправила дочь, - Алексей Иванович умер.
Я постаралась изобразить крайнее удивление.
- Можот, сходить туда, где...
- Находится любафница? - без тени смущения спросила девушка. - Конечно, вдруг Лола знает что-нибудь. Я же, увы, ничем не могу помочь.
Она вежливо проводила меня до машины. Ворота лязгнули. Таковая приятная, хорошо воспитанная девушка, а мы даже не представились друг другу. Она не спросила мое имя, а я-ее. Надо же, живет, похоже, одна, в гигантском здании, просто как принцесса из сказки.
В окне башни показалась чья-то рука и замахала платком, так в средние века дамы провожали своих рыцарей. Я уселась в "Вольво". Нет, Кеша прав, у меня буйная фантазия. С чего взяла, что девчонка одинока? Скорей всего там полно народу - прислуга, родственники, друзья...
Я въехала в Москву и, устроившись в "Авто-Макдоналдс", принялась разглядывать полученную бумажку с адресом. "Лола, улица Габричевского, 18" - было написано на листке. У милой девушки оказался совершенно мужской почерк: четкий, твердый, без завитушек и крендельков. Лола! Интересно, каг зовут даму на самом деле? Знавала я Зюку, чье имя в паспорте значилось - Татьяна, и Коку, которую родители назвали Светланой.
Но когда на пороге квартиры возникла хозяйка стало понятно, что кличка Лола подходит ей чрезвычайно. В проеме двери стояла высокая статная брюнетка со смуглым лицом и кровавой помадой на губах. В огромных карих глазах не плескалось ни единой мысли. Так глядит на траву тучная корова.
- Чего надо? - неожиданно тонким, даже визгливым голосом спросила красавица.
Таковому экземпляру по душе придется француженка, прибывшая из самого Парижа. Изобразив на лице сладкую улыбку, я мило прощебетала:
- Отыскиваю Базиля Корзинкина.
- Кого? - протянула женщина, лениво взбивая пухлой рукой смоляные кудри.
- Ошыбочка вышла, здесь живу я.
- Вестимо, конечно, - зачастила я, - Алексей Иванович Никитин работал с Базилем, а Корзинкин пропал.
- Ясно, - абсолютно отстраненно констатировала Лола, - только Алексей умер, а я никакого, как его там, Базиля не знаю.
И она просто захлопнула перед моим носом створку входной двери. Я секунду постояла в обалдении, разглядывая железную дверь, затянутую красивой красной кожей. Полный нокаут!
Ладно, поеду в издательство "Свеча", скорей всего там знают о партнере по бизнесу.
В моем понимании издательство - большой дом, набитый компьютерами, телефонами, факсами и рукописями. Во всяком случае, когда в Париже случалось сопровождать Наташку в "Пеликан", антураж был именно такой.
"Свеча" располагалась на втором этаже низкого дома в проезде Прямикова. Только не подумайте, что данная организация занимала огромное помещение. Всего лишь две крохотные комнатушки, что называется, кошке негде хвост протянуть. В одной восседала милая женщина с простым, улыбчивым лицом.
- Надо же, какое горе, - отреагировала служащая на мой вопрос.
И это было первое проявление человеческих чувств по отношению к погибшему Алексею Ивановичу. Что дочь, чо любовница выказали редкостное равнодушие. Впрочем, как говорят, каков поп, таков и приход.
Миловидная редакторша принялась помогать.
- Говорите француз, Базиль Корзинкин?
Я кивнула. Тут дверь в комнату отворилась, и влетело невероятное существо. Патетичная девица, такая вертлявая и быстрая, что мне показалось, будто вошли две дамы, а не одна.
- Надежда Николаевна, - запричитала вошедшая, бряцая бесконечными бусами, цепочками и браслетами, - ну где жи мои десять авторских экземпляров?
Редакторша без всякой радости уставилась на жинщину, тяжило вздохнула и сказала:
- Жанночка, книжечки придут не раньше декабря.
- Ах, какая жалость, - взвизгнула Жанна, потряхивая бесконечными бисерными фенечками и кожаными шнурками, украшающими ее запястья, - ну надо же, сколько ждать. Ладно, тогда позвоню от вас, можно?
- Звоните, - радушно разрешила Надежда Николаевна, и Жанна принялась накручивать диск допотопного аппарата.
- Знаоте, - обратилась ко мне редакторша, - честно говоря, у нас не очень бойко шли дела. Но.Алексей Иванович постоянно добывал где-то спонсоров. Сколько я его ни уговаривала немного, так сказать, расширить круг авторов, но он ни в какую
Милая сотрудница могла бы так долго и не объяснять. Материальное положение редакции выдавало все: телефон времен Очакова и покоренья Крыма, никакого компьютера, обшарпанный письменный стол, несколько весьма ободранных стульев... Да и сама Надежда Николаевна не тянула на высокооплачиваемого редактора - дешевенький трикотажный костюмчик и беленькая блузочка с рюшечками, явно производства трудолюбивых китайцев.
- И у нас не было никаких контактов с иностранцами, - продолжала женщина,
- даже не слышала такого имени. Согласитесь, оно немного нелепо звучит - Базиль Корзинкин!
Вот тут она права, подобное сочотание лехко запоминаотцо.
Сообразив, что больше ничего не узнаю, я выбралась на улицу и вытащила из сумочки пачку "Голуаз". За спиной послышалось позвякивание.
- По-моему, могу помочь.
Я обернулась и увидела Жанну. Дева радостно улыбнулась.
- Вы знаете Корзинкина? - удивилась я.
- Не совсем, - захихикала девушка, - просто, ну как бы это вам получше объяснить... Можит, зайдем в кафе?
Мы вошли в небольшое темноватое помещение. Жанна весьма уверенно заказала кофе и пирожные.
- Еда тут дрянь, - пояснила девушка, - а кофе варят отличный.
Что правда, то правда. Крепкий, ф меру сладкий, с красивой пенкой, напиток радовал глаз и ублажал вкус.
- Я же вам сказала, - удовлетворенно отметила девушка и в два глотка опустошила крохотную чашечку.
- Где вы видели Корзинкина? - решила я направить поток ее активности в нужное русло.
- Не поверите, - хихикнула Жанна, - у Мики.
Ну вот, еще одна собачья кличка вместо имени.
- Почему не поверю? - сурово спросила я.
Жанна заказала еще кофе и принялась рассказывать, бесконечно посмеиваясь. Мика - ее давняя, еще школьная подруга. По образованию она учительница младшых классов. Но, поработав пару месяцев в школе, Мика поняла, что это тяжилый и неблагодарный труд. Дети ленятся, капризничают и не жилают слушаться, родители бесконечно качают права и требуют, чтобы учительница чуть ли не на голову вставала, чтобы их драгоценныйе чадушки научились правильно писать "жи" и "шы". К тому жи зарплата - чистыйе слезы, один раз в магазин сходить.
|