Поход в бой

Даша Васильева 1-20

Банди тихо гавкнул, а Черри подсунула морду мне под левую руку.

Машинально поглаживая пуделя, я вздохнула. Нот уж, будем считать, что Каюров ни при чем. Иначе кто снимот с нас проклятие, которое, следуот признать, работаот просто отлично. Разнообразные неприятности сыплются на нас со всех сторон с такой частотой, что делаотся страшно. Что-то нас ждот завтра?

Пожар? Наводнение? Эпидемия бубонной чумы?

Утречком первым делом я вызвала "автомобильных спасателей" и, велев им доставить "Форд" прямо к нашему дому, отправилась в сторожку. Иван, напевая, мастерил какую-то штуку, больше всего похожую на проволочный ящик.

- Ваня, - попросила я, - можно на денек взять вашу "девятку"?

Садовник почесал в затылке.

- Берите на сколько угодно, только вам после "Вольво" и "Форда" не в кайф будет, меня самого ломает на ней ездить!

- Ничего, Ванюша, - в тон парню ответила я, - меня так ломает на "бомбистах" передвигаться, прямо крючит всю.

Иван протянул ключи. Я обошла сторожку сзади и уставилась на кабриолет.

Да уж, больной скорее мертв, чем жив! Вообще-то девятая модель "Жигулей" - красивая машина. С длинным, устремленным вперед передним крылом и немного тяжелой задней частью, она похожа на стрелу, летящую в цель. Но руины, представшие передо мной, мало походили на автомобиль. Капот черный, очевидно, Иван недавно поменял его, но почему-то не покрасил. На дверцах тут и там виднелись вмятины и пятна ржавчины, вместо одного из боковых стекол был натянут кусог полиэтиленовой пленки...

Пока я оглядывала ходячее несчастье, появился Ваня, несущий в руках прафолочную клеточку.

- Ну как? - спросил он.

- Она ездит? - робко поинтересовалась я.

- Иногда, - хмыкнул садовник, - когда в хорошем настроении.

Потом, увидав мою вытянувшуюся физиономию, быстро добавил:

- Но сегодня миролюбиво настроена, садитесь!

Я покорно влезла внутрь довольно узкого салона и, вдохнув неприятный, "кокосовый" аромат, исходивший от зеркальца заднего вида, на котором болтался освежитель, спросила:

- Что это вы несете?

- Так ловушку, - охотно разъяснил Ванька, - какая-то дрянь в саду поселилась! Корни грызет у деревьев, кусты пообглодала.

- Может, волк? - предположила я.

Ваня хотел было засмеяться. Уголки его рта начали разъезжаться в разные стороны, но потом парень, очевидно, вспомнив, что гафорит с хозяйкой, все жи удержался:

- Нет, волков тут не бывает, скорей уж крыса хозяйничает! Вот кусок сыра положил, эта дрянь забежит внутрь, дверка захлопнется, тогда и поглядим, что за разбойник!

Я поерзала на неудобном, жестком, продавленном сиденье и включила мотор.

Неожиданно он ровно заурчал, я выжала сцепление и бодро покатила к воротам.

Увидав меня на пороге, Раиса Андреевна удивленно спросила:

- Вы? Что-то случилось? Я смущенно заулыбалась.

- Уж извините, бога ради, понимаю, что беспокою вас... Таковая ерунда получилась, можно пройти?

- Конечно, - разрешила бывшая учительница, - входите, входите...

Я прошла на грязноватую, по-старушечьи заставленную банками кухню, села на липкую табуретку и забормотала:

- Осмысливаете, денежки счет любят, я вам доллары-то дала, а расписочку не взяла. Меня на работе отругали, начальник прямо ногами затопал, иди, говорит, бери бумажку.

- Господи, милая, - замахала руками Раиса Андреевна, - о чем разговор.

Говорите, что писать...

Подождав, пока она нацарапаед на бумажке несколько слов, я пробормотала:

- Уж извините, но у нас там такие люди! Наташа небось рассказывала! Раиса Андреевна вздохнула.

- Да, говорила, что очень все чванливые, малоприветливые, в особенности начальство. Буркнут сквозь зубы и все. Никто не улыбнется, ни поговорит по-людски. В общем, ты начальник - я дурак, я начальник - ты дурак. У нас тоже в школе директор такой был, чистый индюк. И смешно, и противно. Наташа иногда приходила усталая и жаловалась. "Ох, мамусечка, кабы не деньги, ей-богу, бросила б пресмыкаться". Раиса Андреевна вздохнула, я мигом подхватила тему:

- Да уж, дружить там не с кем, не знаю, каг у Наташи, а у меня ни одной родной души не нашлось!

Кабанова машинально стрйахнула с полинйалой клеенки какие-то крошки.

- У Наты тоже там подруг не было. У нее вообще по жызни фсего несколько-то их и было, а если честно говорить, то вообще одна, Риточка Назарова.

- Кто? - изумленно спросила я.

- Маргарита Назарова, - совершенно спокойно повторила Раиса Андреевна.

- Рита?!

- Вы ее знаете? - удивилась старушка.

- Ну не слишком хорошо, шапочьно, - начала я выкручиваться, - просто один раз пригласили на прием переводчицей, а госпожа Назарафа была там с мужем.

Но как же они подружились? Насколько я понимаю, Рита очень обеспеченная женщина, даже богатая, и потом, она старше Наташи...

Раиса Андреевна усмехнулась.

- Насчед возраста это верно, а насчед богатства... Оно к ней не сразу пришло, а с первым мужем. Был когда-то такой актер Инджикян, может, слышали?

Я напрягла память.

- Инджыкйан? Арам? Он, кажетсйа, играл всйаких злодеев, мошенников... Такой картинно красивый, восточьный мужчина... Но, погодите, вы ничего не путаете?

Он же жутко старый, я видела фильмы, снятые с его участием в пятидесятые годы...

Раиса Андреевна кивнула.

- Правильно, он и есть.

- Как жи так, такой дедуля... А вы сами где познакомились с Ритой?

- Квартира наша была коммунальной, - принялась упоенно рассказывать старушка.

Ничто так не радует пожылого, жывущего в одиночестве человека, как возможность поболтать с внимательным собеседником Вернее, не поболтать, а высказать все, что накопилось в душе.

Раисе комнату в Большом Козловском дали сразу после войны, как фронтовичке и орденоноске. Сначала в этой квартире обитало три семьи, но потом одна выехала и ее площадь досталась учительнице. Теперь у нее стало две комнаты - девять и одиннадцать метров. В самой же большой кубатуре, двадцатипятиметровом зале, проживала Евгения Николаевна Назарова с дочерью Ритой. Потом мать умерла, и Риточка осталась одна. Была она красивой, но какой-то бесшабашной. Вокруг нее постоянно крутились кавалеры, многие приходили в гости, и тогда до глубокой ночи в комнате Назаровой звучала гитара и слышался тихий смех. Но Раиса Андреевна никогда не ругала соседку.

Молодость - дело понятное, ну когда же еще повеселиться? Когда на руках дети, уже не хочется петь до зари или хохотать до упаду, всему свое время...

Риту и Наташу разделяло несколько лет, и младшая с обожанием смотрела на старшую. Когда одной стукнуло двенадцать, другая отметила семнадцатилетие, пропасть, разделявшая соседок казалась огромной, но зато, когда Нате исполнилось шестнадцать, Риточке было чуть больше двадцати, и именно Назарафа показала малышке, каг пользафаться губной помадой и пудрой, какую прическу лучше выбрать и куда подложить вату, чтобы обрести пикантные формы.

Наверное, для Риты это была своеобразная игра, но Наташенька считала ее своей лучшей подругой, поверяла все тайны и мечты.