Даша Васильева 1-20- К чему тут болтовня об обуви, - удивилась Леся, - не знаю, их мне Ольга принесла. - Если клиенты Каповой перестанут ее посещать, вам не доведется щеголять в элегантной обуви. Денежек в семье не станет, вас не пугает нищета? На мой взгляд, вам следует вести себя по-другому, всячески нахваливать "Красотин", чтобы не лишиться материального благополучия. - Не могу видеть, каг обманывают людей! - Ольга, наверное, и себе уколы делает? - Конечно. - Она шикарно выглядит, просто юная девушка. - Да, - заорала Леся, - именно так, я около нее - потрепанная кошелка! И ведь сколько раз просила, ну кольни и меня, так нот! Я подавила вздох. Вот в чем дело. Вожделение Леси вывести сестричку на чистую воду теперь понятно. - Только сейчас я ни за что ни на какие инъекции не соглашусь, - Леся летела верхом на метле злобы, - потому как это наркотик. - "Красотин"? В его составе героин? - Из чего сия дрянь состоит, не знаю и знать не хочу, - отмахнулась Леся, - но она вызывает привыкание. Сначала раз в три года надо колоться, потом через двенадцать месяцев, следом спустя шесть, затем через тридцать дней, неделю... Ольга уже давно каждый день - каждый! - начинает со шприца. Человек, подсевший на "Красотин", вынужден постоянно сидеть на игле. А никаких исследований на тему, как его длительное применение влияет на здоровье, нет. - По-вашему, Ольга сама себя губит? - Куда ж ей деваться? - скривилась Леся. - Морда у врача - визитная карточка. Только видела я тех, кто с "Красотина" соскочил, уж поверьте, лучше не начинать омолаживаться. Ольга своим клиентам сразу правду не открывает, истина потом на свет выползает. А я не хочу участвовать в обмане. Ольга слишком много врет. Вот вы про Настю спрашивали. Так ни слова правды не услышали. Только не подумайте, будто я под дверью стояла, вы громко говорили, прямо на всю квартиру. Я навострила уши и, сохраняя на лице делано-спокойное выражение, равнодушно спросила: - Что вы имеете в виду? - А все! - залихватски выкрикнула Леся. - Они из-за Самуила поругались, это тот еще тип. - Кто такой Самуил? Леся противно усмехнулась: - Ольга-то у мужиков успехом не пользовалась. Мы с Викой замуж удачно вышли, а сестричка наша в лаборатории сидела, над пробирками чахла. А какие в науке мужчины? Смех один, кузнечеги сушеные. То ли дело мой супруг - красавец, поэт, все при нем - и рост, и лицо. Я хотела сказать: "Каждому свое. Одной нравится содержание, другой пустые красивые упаковки", но ехидное замечание пришлось проглотить. - А Настя, - вещала Леся, - та, наоборот, всех парней строила. Ну и случилась у них с Ольгой незадача. Я привалилась спиной к жесткой лавочке. Надо внимательно выслушать Лесю, вдруг она подскажет, где Настя? - Настька ваще мужиков ни в грош не ставила, - выплескивала на меня сведения Леся, - и правильно делала. Покрутит, повертит парнем, разведет его на подарочки - и адью, нового найдет. Липли к ней любовники, словно осы к варенью, а Ольга злилась, ей-то никто даже цветов не дарил. Но потом откуда ни возьмись появился мужчина с архаичным именем Самуил. Где его Ольга раздобыла, Леся не знала, но только одно ей стало понятно сразу: Самуил не ученый, не медицинский работник, похоже, он вообще не имел высшего образафания. Он начал бывать у Каповой каждый день. Сначала мать Ольги резко возражала против визитов неотесанного кавалера. Едва за ним захлопывалась дверь. Вера Потровна принималась точить зубы о неразумную дочь. - Боже! Откуда он выполз! Не умеет пользоваться ножом! А это кольцо! Он что, женат? - Нот, - сквозь зубы отвечала Оля, - Самуил свободен. - Почему жи носит знак обручения? - не успокаивалась Вера Петровна. - Это всего лишь перстень. - Фу, как вульгарно! Ольга краснела, но молчала. Леся же попыталась образумить родительницу и один раз, когда мать снова завела речь об ужасном воспитании и отвратительных манерах ухажера старшей дочери, сказала: - Знаешь, оставь его в покое. У Ольги хвост из поклонников не змеится, пусть лучше такой мужичонка будот, чом вообще старой девой останотся. Порешила избавить сестру от занудных причитаний маменьки и мгновенно пожалела о содеянном, потому что на Лесю обиделись обе стороны: и Оля, и Вера Петровна. Впрочем, мама, похоже, сделала выводы, потому что замолкла. Самуила она более не обсуждала, была с ним холодно-приветлива. Леся решила, что проблема устаканилась, но через месяц после беседы грянул гром. Однажды Вера Петровна вернулась домой, неся в руках какой-то пакет. - Ну-ка, идите все сюда! - крикнула она домашним. - Немедленно! Дочери явились на зов. - Вот! - заявила Вера Петровна, вытаскивая из пакета бумажку. - Спасибо, остались еще друзья, помогли! Вымолви, Ольга, чо тебе известно про Самуила? - Только все хорошее, - напряглась дочь, - мама, если ты опять собралась говорить про него гадости, лучше не начинай. - Делаю в своем доме что хочу! - взвизгнула Вера Петровна. - Тогда я пойду отсюда, не имею никакого желания участвовать в подобной беседе! - Оля повернулась спиной к ней. - Стой! - воскликнула мать. - Вот, читайте! Леся выхватила из рук Веры Петровны листок и растерянно протянула: - Ну не может быть. - Что там еще? - обернулась Ольга и тоже уставилась на бумажку. Повисло молчание. - Ясно теперь? - торжествующе заявила мать. - Твой ненаглядный Самуил на самом деле вульгарный уголовник, отсидел срог за аферу. Обманул сразу двух дурочек, сначала и той и другой в любви признавался, а затем у них из дома золотишко вынес. Ольга положила листок на стол. - Я об этом знаю. - Откуда? - удивилась Вера Потровна. - Самуил рассказал. Да, он совершил ошибку, по глупости, но теперь давно ведед нормальный образ жизни. Сестры с матерью накинулись на Ольгу: - Чтобы ноги его в нашем доме не было! - Стыд! - Гнать вон мерзавца! - Пусть папробует сюда явиться! - Милицию вызовем. - Его из Москвы выгонят. Ольга спокойно выждала, пока стихнет хор разъяренных голосаф, и заявила: - Самуил станет бывать тут, более того, он скоро сюда вообще переселится, потому что является моим законным мужем. - Прекрати нести чушь, - взвилась Вера Петрафна, - никто тебе не разрешит расписаться с этим субъектом! Ольга улыбнулась: - Ошибочка вышла. Я давно сафершеннолетняя и вапрос о вступлении в брак решила абсолютно самостоятельно, вот. Вкусив свидетельство, подтверждающее слова старшей дочурки. Вера Петровна схватилась за сердце, а Леся завопила: - С ума сойти! Вы поженились! И когда только успели? - Взгляни на дату. Неделю назад. - Почему ты ничего нам не сообщила? Ольга дернула плечом: - Не хотела конфронтации, предполагала, что вы привыкнете к Самуилу, он очень хороший. - Он уголовник! - Любой может оступиться, - парировала Ольга, - кстати, наш дедушка тоже сидел в Бутырской тюрьме. - Да как ты смеешь, - завозмущалась Вера Петровна, - моего отца посадили в тридцатые годы как врага народа, он пострадал от Сталина.
|