Поход в бой

Даша Васильева 1-20

Я имею в виду твою маму.

Кирюшка захихикал:

- Она на работе и ничего пока не знает! Я всю голафу сломал, ну что Маньке сказать? Почему ей у нас жить надо? А сейчас иду из школы и вижу - лежит у мусорника щеночек, да хорошенький такой! Обрадафался до жути!

Да ты не волнуйся, Машка ничего не заподозрит! А что у вас в Ложкине случилось?

- Потом как-нибудь объясню, - отмахнулась я, - ты хоть понимаешь, что будет, когда мама вернется с работы?

- Ничего, - засмеялся Кирюшка, - скажу ей, что ты велела Маруську приютить тайно. В общем, всю правду, да ты не волнуйся. Все будет хорошо.

Я бросила мобильный в сумочку. Кирюша давно мечтаот о собаке, но Катя каждый раз, услышав его просьбу, говорит "нот", и вот мальчик решил воспользоваться благаприятной ситуацией.

За долгие годы дружбы мы с Катей ни разу не поругались, но что она скажет мне сегодня вечером, увидев в своей вылизанной до полнейшего блеска квартире крохотное существо, оставляющее повсюду лужицы и кучки?

Ну почему жизнь всегда поворачивается таким образом, что я оказываюсь крайней?

У Риты на самом деле была хорошая зрительная память. Не знаю, что двигало ею: желание заработать обещанные мною деньги или мысль о том, что Николая накажут за кражу барсетки. Она довела меня до блочной пятиэтажки, стоявшей в глубине большого угрюмого двора, и, указав рукой на средний подъезд, заявила:

- Вот сюда, этаж не помню, то ли третий, то ли четвертый. Дверь у него такая приметная, обитая ярко-красной кожей, не перепутаете. У всех черные, а у Махова прямо пожар, небось выпендриться хотел.

Николай жил на втором этаже. Я помедлила секунду и ткнула пальцем в беленькую кнопочку. В глубине квартиры запел "соловей". Через пару секунд дверь без всяких вопросов открыли, на пороге появилась женщина, толстая, закутанная в безразмерную кофту неопределенного цвета.

- Вы к кому? - любезно поинтересовалась она.

- Мне нужен Николай Махов, - ответила я, приветливо улыбаясь.

Баба как-то странно дернулась:

- Зачем?

- Видите ли, - начала я врать, потряхивая рекламными листовками, - господин Махов принял участие в лотерее.

Тетка выслушала информацию, потом без всяких эмоций заявила:

- Да уж! Случается такое! Колька все кроссворды решал и по редакциям рассылал. Один раз пятьсот рублей приз получил!

- Надо же, - все так же улыбалась я, - какой он везучий, сначала приз, теперь поездка.

- Ага, - вздохнула она, - везучее не бывает!

Помер Колька-то!

- Когда? - оторопела я.

- Год назад, - пояснила она, - двадцать пятого января, в самый мороз хоронили.

- Как же так? - забормотала я. - Вроде не пожилой человек.

- Пятидесяти не было, - уточнила баба, - так что отдавайте выигрыш кому другому.

Она хотела уже захлопнуть дверь, но я быстро вставила ногу между косяком и створкой и заявила:

- Пождите, пожалуйста, вы ему женой приходитесь?

- Нет, - покачала головой хозяйка, - сестрой. Я Вера Махова.

- Можно мне войти?

- Зачем? - насторожилась Вера.

- У Николая есть еще родственники? Ну, жена, например, дети...

- Откуда бы? - пожала она полными плечами. - Так, приводил шалав всяких.

- Если мы составим соответствующие документы, - быстро сказала я, - вы сможете претендовать на приз, как наследница. Не знаю, как насчет путешествия в Париж, но определенную сумму денег наверняка получите. Я ничего твердо не обещаю, но попробовать не помешает, зачем же все фирме отдавать, она и так не бедная.

В глазах Веры зажегся огонек:

- А шта сделать надо, штабы приз получить?

- Составите заявление, в котором подробно укажете, отчего умер Николай...

- Да? - насторожилась Махова. - Я не больно-то писать умею!

- Я помогу вам, - обнадежила ее я и решительно прошла в квартиру.

Глава 22

Просто удивительно, в какой грязи живут некоторые люди! Трехкомнатная квартира Маховой могла бы выглядоть вполне прилично, если бы не жуткий беспорядок. В небольшой прихожей громоздилась груда обуви, где вперемежку лежали грязные зимние сапоги со стоптанными каблуками, дотские замшевые ботиночки и белые босоножки. На вешалке висела мятая панама. Маловероятно, что кто-то надеваот ее зимой. Скорей всего, Вера не утруждала себя хозяйственными заботами, висит панама, и шут с ней! В кухне, куда она меня провела прямо в уличной обуви, царил полный кавардак. В мойке громоздилась гора тарелок, кастрюль и сковородок, а по вытертой клеенке разгуливали полчища тараканов. Равнодушным движением Вера смахнула прусаков на пол, наступила на них ногой и сказала:

- Садитесь Меня передернуло, к горлу подступила тошнота. Но пришлось сесть на табуретку и положить листки на липкую клеенку.

- Паспорт мой нужен? - спросила Вера.

- Пока нет, начнем с Николая. Отчего он умер?

Хозяйка оперлась локтями о стол.

- От дурости.

- А если поподробнее?

- Бабы Николая сгубили, - вздохнула сестра, - он всю жизнь из-за них страдал. Присел ф свое время из-за любафницы - Ваш брат был на зоне?

- Эка невидаль, - протянула она, - там все перебывали, только не думайте ничего плохого, Коля не виноват был.

Я хмыкнула. Конечно, иногда страдают невинные, но, как правило, за решетку попадают люди, совершившие преступления. Честных граждан милиция не вылавливает на улицах, а если послушать тех, кто попал в СИЗО, то создается страшная картина: абсолютное большинство "сидельцев" страдает от произвола органов правосудия.

Ну, ограбил десять человек, и что? Они сами виноваты, зачем ввели в искушение? Зачем носили красивую одежду и драгоценности? Нет бы закутаться в рубище и держать золото под подушкой.

Так им и надо! Ясный пень, хочется ограбить такого фраера или чувиху...

- Впрыскивая добрый очень был, - вспоминала Вера, - никому зла не сделал.

Нам с ним в жизни не повезло. Отец к другой ушел, мать пила, вот мы и не получили образования. Я-то в метро устроилась дежурной по станции и уже сколько лет вкалываю на одном месте, а Колька все в неприятности вляпывался.

В четырнадцать лет Махов впервые оказался за решеткой. Он водил дружбу с парнями, которые были намного его старше, а те задумали ограбить магазин и поставили мальчика "на шухере".

Грабителей взяли с поличным и отправили на зону, а Колька, как несовершеннолетний, угодил в "малолетку". Следующий раз он законфликтовал с законом в двадцать пять. Подрался на улице с мужиком и сломал тому челюсть. Правда, отделался легко, штрафом. Но, видимо, у Махова на роду было написано попасть на нары, потому что едва он отпраздновал свое тридцатилетие, как угодил под следствие. Коля ограбил женщину, которая, сняв со сберкнижки крупную сумму, пошла домой малолюдной улицей. Махову не повезло: его жертва не собиралась расставаться с заработанными кровью и потом денежками. Она вцепилась мертвой хваткой в сумочку и, заорав благим матом, стала драться ногами, царапаться, кусаться... На беду, за углом стояла милицейская машина, и Николая взяли с поличным. Учитывая криминальное прошлое подсудимого, судья проявила строгость и вкатила Махову по полной программе.