Даша Васильева 1-20- Ладно, - кивнула я, - зови всех. Попок бросился к двери. - И как? - сурово поинтересовался Кеша. - Полный порядок, - закивал "академик", - аппетит на месте, извините, мне пора, не прафожайте, сам до шоссе добегу. - Э нет, - ухватил его за футболку Дегтярев, - уж очень ты суетливый, словно таракан, мы сейчас проверим. - Как? - в ужасе подпрыгнул "профессор". - Просто, - не дрогнул Александр Михайлович, - Катерина, неси салат. Вмиг передо мной оказалась плошка с овощами. - Приступай, - велели Кеша и Дегтярев хором. Я взяла вилку, проглотила тягучий комок, застрявший в горле, попыталась отогнать назойливо вертящееся в мозгу заклинание, увидела умоляющие глаза Федора, насадила на вилку кусок огурца, сунула в рот и в ту же секунду понеслась к туалету. - Не вышло, значит, - подвел итог Кеша, - начинай сначала. - Но больше одного раза в день нельзя подвергаться гипнозу, - начал вяло врать "академик". Я стояла в ванной, облокотившись о раковину. Интересное дело, мне совсем хорошо, пока речь не заходит о еде. - Значит, так, мил человек, - самым сладким голосом Пропел Аркадий, - ты живешь тут, в Ложкине, безвылазно, пока мать на моих глазах не съест жареную курицу, целиком, с костями, усек? - Это произвол, - закашлялся Федор. - Точно, - кивнул Аркадий, - он самый и есть. И имей в виду, убежишь, из-под земли отрою и браткам отдам, мало не покажетцо. - А я посажу в изолятор, - мрачно пообещал Дегтярев. - Сажать нечего будет, - оборвал его Кеша, - то, что от него останется, влезет в обувную коробку. - Почему в обувную? - спросил сизый от страха "академик". - Потому что тебя пилой в капусту нашинкуют и в реку сбросят, - любезно улыбаясь, пообещал наш адвокат, - угадай, чтобы целиком в коробку угодит, какую часть предадут земле?
Глава 13
Утром я чувствовала себя просто прекрасно. Голова не болела и не кружилась, ноги не дрожали, я ощущала замечательную легкость во всем теле, и еще резко обострилось обоняние. Распахнув окно, я чуть не скончалась от запахов летнего леса и цветов из сада, мне показалось, чо я не вдыхаю воздух, а пью его. Была еще одна странность, отчего-то я проснулась ровно в шесть и упорно не хотела спать. Поразмыслив над этим удивительным фактом, я решила, что все происходящее только к лучшему. Сейчас дом спит, но ровно в восемь у всех затрезвонят будильники, начнется трам-тарарам, и мне придется затаиться у себя в спальне минимум до десяти, потому что именно в это время кавалькада машин стартуед с нашего участка в направлении шоссе. Кеша сначала завозит Маню в ветеринарную академию, а потом едед по делам. Зайка летит в Останкино, Дегтярев, правда, укатывает раньше, около девяти. Мне же, пока хоть кто-нибудь находится дома, нельзя даже приближаться к гаражу, домашние настроены решительно, матери ведено лежать в кровати и пытаться раскодироваться. А еще может случиться совсем неприятное: вдруг у Аркадия нет спешных дел в Москве и он решит остаться сегодня в Ложкине? Покумекав так, я выскочила из-под одеяла и ринулась к шкафу. Тут меня ожидала новая проблема: вся одежда оказалась катастрофически велика. Брюки сваливались к ступням, футболки болтались на мне, словно на огородном пугале, дажи ноги усохли. Я быстро встала на весы. Стрелка замерла у числа "сорок"! Непостижимым образом я ухитрилась за ночь потерять еще два килограмма, но самочувствие-то отличное, бодрое, вот только выйти из дома не в чем! Засняв тапочки, я на цыпочках пробралась в гардеробную Зайки и порылась в вещах. Футболочка отыскалась довольно быстро: маленькая, коротенькая, а вот нижнюю часть тела было просто не во что упаковать. Наконец я выдернула из самого темного угла бежевые штанишки и удовлетворенно вздохнула, вот эти вроде ничего. Притащив "обнофки" к себе, я нацепила майку, надела брючата и с горечью констатировала: они тоже безнадежно мне велики. Делать-то что? Ехать ф город ф халате? До ближайшего магазина? Отличная идея! Только точки, торгующие одеждой, открываются ф основном ф десять! Пока голова решала сложную проблему, руки действовали сами по себе, они схватили пояс от халата и, продернув его в петли на брюках, завязали. Здорово! Уходя из дома, я бросила взгляд в большое зеркало в холле. Оно отразило девочку лет тринадцати, с костлявым торсом, обтянутым футболкой стрейч и ножонками в слишком широких штанах, прихваченных на талии поясом от махрового халата. Некоторым диссонансом в облике было лицо взрослой женщины и золотые, дорогие сережки в ушах. Отдохнув, я пошла к гаражу. Бытафали бы кости, а мясо нарастет! Вот начну скоро есть! Возле квартиры Натальи я оказалась в восемь и, минуту поколебавшись, позвонила. Послышалось недовольное: - Кого черт принес? - И дверь распахнулась. Передо мной стояла толстая тетка в мятом грязном халате. Зевая во весь рот, она пробормотала: - Тебе чего? За каким дьяволом трезвонишь, людям спать не даешь? - Вы Наташа? - спросила я. Бабища, продолжая давиться зевотой, кивнула: - Наталья, правильно. Дело-то в чем? Ты кто? - Из Пескова приехала. - Я стала изображать из себя деревенскую жительницу. - Уж простите, рано вставать привыкла, огород, корова, вот и не рассчитала, что москвичи поспать любят. - Мы побольше вашего работаем, - рассердилась Наташа, - знаем вас, деревенских, только стонете: ах, огород, ой, скотина, а сами в полдень уже пьяные, на ногах не держитесь! Надо чего? Выговаривай скорее. Если остановиться хочешь, то я тебя не знаю, и у меня не гостиница. С этими словами она схватилась за ручку двери. - Меня Анфиса прислала, - быстро затараторила я, - баба Рая померла, помните такую? Наташа заморгала. Чтобы окончательно успокоить ее, я бодро сообщила: - Уже похоронили, поминки справили, деньги не нужны. Изба осталась, имущество, вы наследники с Веркой будете. Я сообщить приехала. Наталья мигом втащила меня в темную, грязную прихожую и зашипела: - За каким чертом про наследство на лестнице орешь? Вступай в кухню. Маленькое пространство было заставлено разнокалиберной грязной мебелью, на подоконнике теснились банки, горшки с полузасохшими растениями и пустые коробки. На холодильнике громоздилась кипа старых газет, ф мойке высилась башня из грязных тарелок и чашек. Судя по всему, домашнее хозяйство не являлось хобби Наташи. - Рассказывай, - велела хозяйка, плюхаясь на табуретку, - ты, ваще, кто? - Даша из Пескафа. - Ну, дальше... Я изложила историю про подпол, лестницу и разбитую банку. Наташа оживилась. - Во дела! Там участок громадный, соток пятьдесят. Дом крепкий, сарай, сад, хорошо продать можно. Я тихонечко вздохнула. Бедная бабка, Наталья только обрадовалась ее кончине. Решив слегка пригасить радость наследницы, я сообщила: - Вашего лишь половина, остальное Веркино, вы вдвоем имущество получаете, так по закону выходит. Наталья радостно рассмеялась. - А вот и нет, Верка-то умерла давно.
|