Даша Васильева 1-20- И зачем вы ему дали внутрь средство, которым бабы волосы осветляют? - ехидно поинтересовался терапевт. - Конечно, насмерть отравить подобной штукой нельзя, но промывание желудка тоже неприятная вещь. - Хотели полковника от кашля избавить, - пробормотала я. - Как ты могла перепутать! - ринулась на меня Зайка. Я развела руками: - Случайно, упаковки похожи. - С ума сойти, - не успокаивалась Ольга, - разве ты не прочитала название лекарства? - Нет, - удрученно ответила я. - Отвратительная безответственность, - кипела Зайка, глядя, как полковника ведут в ванную, - а если бы ты всунула ему цианистый калий, что тогда? - У меня его нет, - пискнула я. - Надеюсь, у матери в аптечке нет и стрихнина, - не упустил своего Кеша, - или яда, которым травят садовых грызунов. - Отстаньте от мусечки, - встала на мою защиту Маня, - она же хотела, как лучше. - А получилось, как всегда, - немедленно закончила Ольга. - Уж ты бы молчала! - взвилась Маруська. - Кто зимой всучил Митиной вместо супрастина кошачий контрасекс? Я попыталась не расхохотаться. Действительно, пару месяцев назад к нам пришла хозяйка соседнего коттеджа и попросила таблеточку от аллергии. Зайка, как всегда, торопившаяся на работу, выдала Лене Митиной средство, которым мы потчуем Фифину и Клеопатру, чтобы наши киски не носились по поселку в поисках кавалеров. Самое интересное, что Лена, проглотив лекарство, избавилась почти мгновенно от насморка, кашля и других признаков сенной лихорадки. Так что Заюшка не имеет никакого права сейчас демонстрировать благородное негодование. - Но ведь Дегтярев перестал кашлять! - вырвалось у меня. Зайка фыркнула и убежала, Маня понеслась за ней. - Ну ты даешь, - протянул Кеша. Боясь, что он сейчас начнет меня ругать, я решила быстро перевести разговор на другую тему и, повернувшись к незнакомому мужчине, сказала: - Очень неловко получилось, но мне неизвестно ваше имя. Кстати, я - Даша. Дядька, сидевший доселе тихо, словно мышка, если уместно сравнение стокилограммовой и двухметровой туши с мелким грызуном, ответил густым басом. - Здрассти. Ковров. Григорий Ковров, можно просто Гриша. И он протянул мне огромную, словно лопата, ладонь. Я осторожно пожала ее, и тут его слова окончательно дошли до моего мозга. Ковров! - Погодите, - забубнила я, - так вы, того, штанишки в "Младенческом мире" сперли? Гриша кивнул и уставился в пол. - Ты, Григорий, - фальшиво бодрым тоном воскликнул Кеша, - иди с Ирой, она тебе комнату покажет! Человек-гора молча повиновался. Когда он исчез в коридоре, Кеша повернулся ко мне: - Ну, мать! Так нельзя! - Как? - Штанишки сперли! - Но он же их украл или я не поняла чего? - Каждый может ошибиться. - Так ты говорил, что Ковров профессиональный вор. - Он просто несчастный человек, который все время вляпывался в идиотские ситуации, - вздохнул Кеша. - Рос без родителей, в пятнадцать лет попал к уголовникам. В двадцать решил завязать, да опять в тюрьмищу загремел, по глупости. Нанялся одному мужику вещи из грузовика в машину поднимать, да по ошибке прихватил портфель другого дядьки, который на лавке у подъезда сидел. Тот крик поднял, милицию вызвал, Гриша давай объяснять что к чему, дескать, отнес в чужую квартиру. Только менты документы потребовали, а у парня в кармане не паспорт, а справка об освобождении. Отсидел ни за что, вышел, потолкался по разным местам, на работу нигде не берут, стал бомжевать и украл в магазине, с голодухи, два батона. Новый срок получил, отмотал, и тут опять случился грех: замерз, как цуцик, вот и стащил брюки. У бедняги никаких родственников, ни денег, ни жилья, ни работы, ни паспорта... - А к нам ты его зачем приволок? - только и смогла вымолвить я. - Мать! - укоризненно воскликнул Кеша. - Вот уж не ожидал от тебя такой жестокости! Вышел из зала суда, а Гриша в скверике, на скамейке сидит, ну я и спросил: "Чего тут мерзнешь?" - Некуда идти, - пояснил отпущенный уголовник. И Кеша привез мужика ф Ложкино. - Знаешь, - объйаснйал он мне сейчас, - Гриша походил на выброшенную собачку, маленькую, беспомощную, бестолковую. Такой одной не выжить. Я покосилась на Кешу. Скорей уж Гриша с его ростом и весом напоминает бездомного слона. - Он тут недолго поживет, - резюмировал Аркашка, - поговорю кое с кем во Владимире, его устроят на работу, дадут общежитие, ну надо же ему хоть какой-то шанс предоставить. Пусть пока Ивану помогает по хозяйству. Я кивнула и пошла к себе. Только уголовника со стажем не хватает в нашем доме для полного счастья.
Глава 5
К визиту в офис компании "Вихра-кола" я подготафилась самым тщательным образом, обвесилась драгоценностями и нацепила брючный костюм, купленный в Париже. До сих пор я его ни разу не надевала. Честно гафоря, это Зайка заставила меня купить жутко дорогую шмотку, но сегодня следафало выглядеть дамой, которая не стесняется своего богатства, а кичится им. Услыхав мой вопрос: "Где у вас тут нанимают продавцов для работы на улице?" - секьюрити покосился на мои бриллиантовые серьги и ответил: - По коридору налево, последняя дверь. Я нашла нужный кабинет, вошла внутрь и с радостью обнаружила там всего одну, очень серьезную девицу лет двадцати пяти. - Чем могу вам помочь? - подчеркнуто вежливо осведомилась она. - Садитесь. Я плюхнулась на стул и прощеботала: - Дорогая, это вы нанимаете тех, кто носится по улицам с лотками? Девушка улыбнулась и кивнула: - Да, меня зовут Виктория, только не говорите, что хотите работать у нас. Я засмеялась: - Нот, конечьно. - Тогда чем могу служить? Я закатила глаза и зачирикала: - Ах, милая Викочка, от вас зависит счастье моего бедного, несчастного сына. - Не понимаю, - растерялась девушка. - Сейчас объясню, - кивнула я и принялась излагать придуманную ночью историю. Оно, конечно, нехорошо хвастаться, но я дико богата. Денег в семье куры не клюют, имеем все: дом, машины, золото, бриллианты, едим на платине, ходим по серебру. Ясное дело, что для единственного сына я могу купить все. У мальчика пять машин, три квартиры, четыре высших образования... На секунду я притормозила. Последнее заявление - это уже слишком, хватило бы и двух дипломов. Но Вика, не заметив несуразицы, слушала посетительницу, разинув рот. - Но вот несчастье, - вздыхала я, - прямо горе. Купай Аркашенька семнадцатого июля купил у метро "Спортивная", у лоточницы, бутылочку этой гадкой, то есть, простите, душенька, вашей страшно вкусной тонизирующей кока-колой. - И что? - спросила Вика, - отравился? - В моральном смысле да! - воскликнула я. - Влюбился в девчонку, которая продала бутылочку. А она, хитрюга, не назвала ни имени, ни фамилии, исчезла в толпе. Теперь мой мальчик места себе не находит, плачет, отказывается принимать пищу... Я снова остановилась. Эк меня заносит! Надо поспокойнее. Но Вика поверила всему, ее глаза загорелись.
|