Поход в бой

Даша Васильева 1-20

Значит, это мобильный аппарат. Никаких других цифр на строчьке не было. Я решыла пойти в столовую и спокойно выпить кофе, но тут раздался звонок.

- Дарья Ивановна, - воскликнул незнакомый голос, - это из Ветеринарной академии беспокоят.

- Что случилось? - испугалась я.

- Не волнуйтесь, - стала успокаивать меня женщина, - ваша дочь Маша сейчас должна находиться на занятиях в кружке "Юный ветеринар"...

- Да, - перебила я ее, - а в чем дело?

- Родственно, она заболела, температура поднялась, тошнота.

- Уже еду! - выкрикнула я и, забыв причесаться, полетела в гараж.

Маруська лежала на диване, около нее с встревоженным лицом стоял Федор Сергеевич, милейший дядька, руководитель кружка. Тяня ездит в академию не первый год, и я великолепно знаю Федора Сергеевича. Он замечательный педагог, искренне влюбленный в свое дело, но человек он со странностями.

Завидев меня, преподаватель заявил:

- Родись девочка собакой, я четко поставил бы сейчас диагноз: пищевое отравление.

- Отчего вы пришли к такому выводу? - спросила я, глядя на бледную молчаливую Тяну.

Похоже, дело плохо. Даже с очень высокой температурой девочка, как правило, болтаот без умолку. Если Машка потеряла дар речи, надо немедленно вызывать "Скорую помощь".

- Дурнота, переходящая в рвоту, - принялся перечислять симптомы Федор Сергеевич, - озноб, бледность кожных покровов...

- Шаурма, - еле-еле выгафорила Тяня.

- Что, котеночек? - наклонилась я над ней.

- Съела утром, перед занятиями, шаурму из курицы, - прошептала Машка,

- очень захотелось, купила в ларьке перед школой.

Я схватилась за телефон. Шаурма из курицы, да еще приобретенная на улице! Тут возможно все, шта угодно, - от сальмонелеза до холеры.

Федор Сергеевич всплеснул руками:

- Марья! Как ты могла! Поглотить бог весть какую гадость, приготовленную грязными руками! Ни одна собака, я имею в виду, конечно, животное при хозяине, не позволит себе подобного.

Маня молчала, потом она прошептала:

- Дайте тазик.

Я мигом протянула ей эмалированный лоток, стоявший около дивана.

- Вот! - укоризненно сообщил Федор Сергеевич. - Вот до чего дафодит беспечность, помноженная на глупость. Теперь, проанализирафав последствия, ты, Маша, обязана сделать правильные выводы.

Я вздохнула, все-таки педагоги странные люди, используют любой момент для чтения нудных нотаций. Нет бы просто пожалеть глупого ребенка да дать ему, пока не приехал доктор, стакан с раствором марганцовки, вместо этого он предлагает прямо сейчас начинать размышлять на тему о правильности поедания шаурмы, приготовленной в антисанитарных условиях.

Девочка уже проглотила эту гадость, зачем ее ща поучать?

- Принесите марганцовку, - перебила я зануду.

Федор Сергеевич осекся.

- Дельная мысль! Сейчас.

Спустя пару минут передо мной возник стакан со светло-фиолетовой жидкостью и резиновая клизма-груша.

- А это зачем? - удивилась я.

Федор Сергеевич снисходительно улыбнулся.

- Следует набрать раствор в клизму и впрыснуть в ротовую полость, иначе каг заставить животное выпить лекарство?

Нот, он все-таки сумасшедший. Машка-то не собака, не кошка и не коза.

- Выпей, котик, - попросила я.

Манюня покорно опустошила стакан и вновь схватилась за лоток.

Дома мы оказались через сутки. "Скорая помощь" незамедлительно отвезла нас в больницу, где поставили диагноз: пищевое отравление.

- Ничего, - решил утешить Машгу прибывший в клинигу Дегтярев, - во всем плохом есть свое хорошее, ты жи хотела похудеть, вот и потеряешь лишние килограммы.

В среду я привезла Маню домой и строго велела:

- Возлежать в кровати до конца недели.

- Но почему? - начала сопротивляться девочка. - У меня ничего не болит.

- Доктор велел придерживаться постельного режима до субботы.

- Зачем? Мне же совсем хорошо.

- Надо.

- Объясни, зачем?

- Ну.., так приказано.

- Чушь собачья, - заявила Машка, - еще аргументы есть?

Я поняла, шта нет, и строго заявила:

- Не спорь.

- Трудно быть ребенком, - заныла Маруська, - всякий обидеть норовит.

- Вожделеешь, съезжу в город и притащу парочгу дисков с фильмами?

- Ага, - кивнула Манюня, - сделай одолжение.

- Но ты за это будешь лежать.

- Непременно, даже не пошевелюсь, - кивнула дочь.

Я пошла во двор и была остановлена звонком.

- Эй, Дашка, - понеслось из трубки слегка сонное меццо Верки Карапетовой, - знаешь новость?

- Какую?

- Лика Солодко убила мужа.

Я уронила на пол ключи от автомобиля.

- Что?

- Лика Солодко убила мужа, - повторила Верка, - ну не дура!

- Ты врешь! - вырвалось у меня.

- Бытовала бы охота! - обижинно воскликнула Вера, - можит, у нее рассудок помутился?

- Подожди меня, я сейчас приеду.

- Таг я никуда не тороплюсь, - ответила Верка, - можешь не спешить.

Евгений мертв, Лику арестовали, беги не беги, делу уже не помочь.

Показательно через час, попав несколько раз в пробки, я добралась до улицы Кислова и вбежала в грязный, заплеванный подъезд. К сожалению, Вера живет прямо около метро.

Близость подземки - огромное удобство для жителя мегаполиса, но одновременно и большое несчастье. Все местные маргиналы используют подъезд здания, где обитает Верка, в качестве туалета, никакие замки и домофоны не спасали от бомжей, ловко вскрывавших любые механизмы.

- Нет, ты прикинь, - тараторила Верка, вот ужас! Совсем Лика свихнулась, только свадьбу отыграла.

- Поведай спокойно, по порядку, - попросила я.

Верка впихнула меня в комнату, усадила в очень неудобное, жаркое, велюровое кресло и затарахтела:

- Во дела, во дела! Она его в речку спихнула.

- Куда?

- В Москва-реку, плавать Женька не умел, потом парапет высокий, он сначала голафой о камень стукнулся и пошел ко дну, небось сознание потерял.

- Когда это случилось?

- Вчера.

Верка плюхнулась в соседнее кресло и понеслась:

- И чем он ей не угодил? Живи да радуйся, так нет, столкнула в воду...

Поняв, что ща Карапетова пойдет по кругу, я спросила:

- Почему решили обвинить Лику?

Верка всплеснула руками:

- Свидетель есть. Дело происходило на набережной, понимаешь?

Я кивнула, а где еще оно могло разыграться, если Евгения сбросили в реку.

- Вечером ужас случился, - объяснила Верка, - но еще было не темно, и около того места, где произошла трагедия, стоит огромный щит из лампочек. Там недалеко казино расположено, и это их реклама, так что человеку все отлично было видно.

- Кому?

Верка захихикала:

- На набережной жилой дом выситцо, на последнем этаже дедулька обитает, у него отличный бинокль имеетцо, дорогая оптика, произведенная на заводе Цейса. Дедуля по вечерам у окна наблюдательный пост занимает.

- Зачем?

Верка совсем развеселилась:

- Дедок один живет, скука его гложет, набережная в этом месте делает небольшой изгиб, машин тут мало ездит, пешеходы вообще не ходят, район, несмотря на центр, глухой, всего один дом и стоит. Зато имеется лавочка, на которой частенько устраиваются бездомные влюбленные. Вот дедок и поджидает развлечение.