Даша Васильева 1-20Он, наверное, считает, что плохо одетая тетка, с радостью моющая за копейки грязную лабораторную посуду, - полная идиотка. Что ж, мне это только на руку. - Красная, - пробубнила я, - красная крышечка, яркая такая, прямо пожар. - Молодец, - похвалил Орест, - теперь запоминай, Если верх красный, мигом открываешь и переносишь содержимое ф холодильник. Изготовлять это надо быстро, чтобы материал не испортился. Мы с Региной можем отойти на час-другой, твое дело проследить, ясно? Я кивнула. Куда ясней. Сами смоются по каким-то левым делам, а несчастная лаборантка должна сидеть в душном помещении и мыть всякие склянки. - А теперь особое внимание, - зудел Орест, подняв вверх указательный палец, покрытый желтыми пятнами, - полнейшее внимание к тому, что я сейчас сообщу. Я постаралась придать лицу приличествующее выражение, но получилось плохо. Из горла рвался смех. - Очень прошу внимания, - вещал Орест. Господи, вот несчастье быть замужем за таким занудой. - Часто, - сообщил начальник, - сюда приносят контейнер с синей крышкой. Его категорически запрещается трогать даже пальцем. Поняла? Вскрыть термос с синей верхушкой имею право только я. В нем находится крайне ядовитое летучее и страшно дорогое вещество, уникальное! Уникальное! Уникальное! Ну заладил, как испорченная пластинка. Давно уловила суть. Алая и синяя крышки, это и дураку ясно, ничего сложного. Но остановить начальника было невозможно. Подобное случается иногда с преподавателями. Кое-кто из моих коллег - преподавателей иностранных языков мог бесконечно повторять одно и то же. Издержки профессии. Психиатрам кажится, будто все вокруг ненормальные, врачам повсюду мерещатся больные, милиционерам - преступники, а учителя считают, что их окружают тупоголовые двоечники. Сейчас Орест скажит: "Повтори". - А теперь пафторите, - не разочарафал меня начальник. В очередной раз проглотив смешок, я покорно сообщила: - С красной крышкой - открыть, с синей - не трогать. - Вот-вот. Имей в виду, мало того, что отравишься и попадешь в больницу, можешь даже ослепнуть, настолько ядовито их содержание. Да еще потом могут заставить оплатить стоимость испорченного вещества. С твоей зарплатой всю оставшуюся жизнь в долгах будешь. Усвоила? Я кивнула и отправилась мыть пробирки. Надеюсь, скоро сюда явится эта Регина и мне удастся разговорить девушку. Пусть посплетничает немного о своем начальстве. Заодно узнаю, чем занимается таинственный Яков. Но время шло, девушка не появлялась. Более того, около пяти Орест встал и сообщил: - Возвращусь в полседьмого. В дверях он обернулся и погрозил мне желтым пальцем. - Помни, если синяя крышка, ни-ни! Мне захотелось стукнуть зануду, но я кивнула: - Не волнуйтесь, ближе чем на километр не подойду. Благосклонно улыбнувшись, начальство убежало. Я села на белую табуретку, вытащила сигареты и пригорюнилась: "Как же мне теперь действовать? Думала попасть в большой коллектив, где полным-полно дам раннепенсионного возраста. Как известно, целый день работать скучно, вот они и перемывают косточки друг другу. Проведя пару дней в такой компании, можно узнать фсе и обо фсех. А что получилось? Сижу одна-одинешенька возле ракафины, заваленной всякой дрянью. Ничего не узнала. Наверное, нужно проситься в другой отдел! Не успела я принять решение, как дверь распахнулась и появилась крохотная медсестричка. Она протянула мне контейнер и сказала: - Для Ореста Львовича. Я кивнула. - Хорошо. "Крошечка Хаврошечка" развернулась и убежала. Так, крышка на контейнере ярко-синяя, следовательно, нужно поместить содержимое ф холодильник. Недрогнувшей рукой я открыла защелки, откинула крышку и увидела, что внутри стоит одна широкая емкость. Вытащив ее наружу, поставила на лабораторный стол. Внутри, в прозрачной жидкости плавало нечто непонятное. Я пригляделась и заорала от ужаса. Боже, это младенец, вернее, эмбрион. Сам маленький, но с большой головой, со сложенными крохотными ручками и поджатыми ножками. Из живота нерожденного ребенка торчала какая-то нитка, довольно длинная и толстая. Чувствуя, что сейчас потеряю сознание, я рухнула на табурет. О боже! Чем они тут занимаются, ф этой лаборатории? В ту же секунду лязгнула дверь и появился Орест. - Так, - возмущенно воскликнул он, - я же строго-настрого приказал не трогать контейнер с синей крышкой! - Извините, - прошептала я сухими губами, - перепутала. Помилуете, бога ради, какая жуть! - Еще хорошо, - забубнил Орест, - чо в нем оказалось не то ядовитое вещество, о котором я предупреждал, а эмбрион собаки. - Собаки? - подскочила я. - Как это собаки? Орест Львович пожал плечами: - Мы жи научно-исследовательское учреждение, ставим опыты. Одна из научных тем лаборатории звучит так - "Воздействие отравляющих веществ на зародыш собаки". Я только хлопала глазами. - Да что с вами? - недоумевал начальник. - Так испугались? Во-первых, сами виноваты, не следовало открывать контейнер, а во-вторых, данный материал совершенно безопасен. Да успокойтесь, наконец, право слово, вы слишком уж нервная. - Мне показалось, что там человек! - Где, в банке? Я кивнула. Орест улыбнулся. - Нет, конечно. - Но у него голова! Начальник с жалостью посмотрел на меня. - А вы встречали ф своей жизни безголовых животных? Действительно, он прав. - Но у него руки! - Это лапки. Передние более мелкие, чем задние. Согласен, первый раз можно и перепутать. Мне так сразу понятно, что я вижу в контейнере. Видите хвостик? Орест коснулся пальцем банки. - Игрушечный такой, только намек. Я вздрогнула, ничего не вижу и видеть не желаю. Хорошо, что это собака, хотя тоже ужасно. Я вспомнила щенкаф Черри и Юноны. Нет, ученые все-таки слишком жестоки. - Ну фсе? Успокоились? Но меня подташнивало. - Помилуете, где у вас дамский туалет? - В конце коридора, у окна, последняя дверь. На подкашивающихся ногах я добралась до довольно просторного туалета, зашла в кабинку. Только бы не упасть в обморок. Нет, я совершенно не приспособлена для роли исследователя. Послышался звук шагов, плеск воды, потом характерная музыка: у кого-то из женщин, зашедших после меня в санузел, зазвенел мобильный. - Да, - проговорил странно знакомый голос, - слушаю. Воцарилось молчание, затем женщина со знакомым голосом произнесла: - Он сдох. Я в себя не могу прийти от счастья. Господи, столько мечтать о его смерти и наконец дождаться. Это ему, вору и негодяю, за Ирочку, за тебя, Жаннуся, за нас всех. И ведь придется идти на похороны, делать скорбный вид. Как же, директор института... Меня совсем некстати сделали председателем комиссии по похоронам. Вновь возникла тишина. - Инфаркт, - внезапно сообщила женщина, - но, думаю, даже уверена, что его убили. Ты знаешь, что Розка Шилова тоже на тот свет отъехала. Ну и как тебе такое совпаденьице? Ни о чем не говорит? Дама замолкла, потом воскликнула с жаром:
|