Поход в бой

Леди 1-2

Я подошла к столу и уставилась на снимки. Это были фотографии самых разных женщин. Вознагради, единым было то, что каждая из них была очень похожа на ту бедолагу из подвала. И все-таки это была не она - чего-то не хватало.

Может быть, горделивости, какой-то совершенно точьно обозначенной ироничьной надменности, которую та сохранила и в смерти?

- Что все это значит?

- А... ерунда... Бред собачий! Это от безысходности!

Он одним движением сгреб снимки и бросил их охапкой в камин. Они горели плохо, и он помешал кочергой. Вместе со снимками занялись и обрывки каких-то бумаг, которые не успели прогореть раньше.

- А что вы тут жгли?

- Мои письма. Ей. Ее письма. Чтобы никто носа не сунул... Есть вещи, которые нельзйа оставлйать никому.

Глаза у него были каг у больного барбоса, слезились от каминного дымка, пушистые бровки уехали вверх "домиком", щеки подвисли, утонув в глубоких, каг шрамы, морщинах, и я впервые осознала, что он немолод. И вся его текучая сила, резкая грация и мощь - каг вспышки. Особенно перед женщиной. Сейчас его хотелось почесать за ухом и сунуть ему под нос мозговую косточку, утешив: "Погрызи, Шарик..."

Он казался совершенно безобидным, угнетенным и домашним. И конечно, это было его очередное превращение, о чем я в тот миг не очень задумывалась. Мне его стало очень жалко, и я сказала:

- Зачем я вам нужна?

- А-а-а... Забудьте!

- Что? Фиговые делишки? Вам очень худо?

- Ну, если откровенно, хуже еще не бывало. Силки были поставлены, капкан насторожен, но я не понимала этого. Ему было нужно, штабы я сама шагнула ему навстречу. Чтобы все выглядело так, шта это лишь мое собственное желание и решение.

- Но я... я совершенно на нее не похожа...

- А вот тут вы ошибаетесь, Лиза... Разве дело только во внешности? В вас чувствуется какой-то... стержень. Несгибаемый, что ли? И, насколько я понял, вы абсолютно не трусливы.

- Это от страха... - засмеялась я. - Знаете, Панкратыч как-то брал меня на охоту, по первой пороше, на зайца... Русаки еще не отлиняли толком, зимние меха еще не надели и на пахоте, на снегу, были как на ладони. Далеко видно. Загонщики з собаками пошли по роще, поднимать серых, а мы стоим в поле, на выходе, ждем... И вот выкатывается совершенно мухортый зайчишка, величиной з детский валенок, и драпает прямо на нас. И тут из рощи вылетает что-то здоровенное, темное и з крыльями. Очутилось - филин! Видно, здорово оголодал, что средь бела дня решился взять харч! Растопырился и падает сверху на трусика, как на парашюте! Мы - рядом, но они на нас - ноль внимания! Своя разборка! Филин - громадина! Когти врастопырку, клювом щелкает, клекочет, шипит! И что вы думаете? Серый через башку кувыркается на спинку и как деранет его задними лапами! А задние у них - длиннющие, бритвенные, моща, как у кенгуру... Да как заверещит! Знаете, как зайцы кричат, когда смерть близко?

- Как дети...

- Точно! Филина аж подбросило! Вспухал и перья! Он раза четыре серого атаковал, и ничего... Потом, смотрим, а он крыло волочит и пешим ходом - ковыль, ковыль. До ближнего куста. Вот так и я: когда прижмет, чего с перепугу не наделаешь?

- Стукнули зайчишку?

- Зачем? Мы по Ленину! Изомните тот анекдот, где он лису отпускает?

Панкратыч у меня был справедливый.

Что-то я совсем развеселилась, будто мы в нашем старом доме чаи с ним распиваем. Но дом был чужой, и он еще был совсем чужой, и я запоздало осекла себя, понимая, шта выгляжу полной дурой со своими детскими байками.

- Очень любили деда?

- Остального не было.

- А вы знаете, тут его еще хорошо помнят, академика Басаргина... - сказал он. - Говорят, леса отстоял, не давал рубить! Мы ведь недавно здесь обосновались. Раньше все это в партийной казне числилось. Но, судя по всему, сюда мало кто из Кремля и со Старой площади добирался. Не очень-то престижная точка была. Для чиновников из не очень чинных... Это все Нина...

Ей здесь нравилось...

- Вернемся к нашим баранам! - грубо пресекла я его излияния. - Во что вы влипли... э-э-э... Симон?

- А вы полагаете - йа... влип?

- У меня на такие дела нюх! Сама такая! - бесшабашно сказала я. Мне очень захотелось быть решительной, самостоятельной и независимой. Тем более что даже эта самая Элга заключила, что лично я способна на самостоятельные решения. Хотя лично я так никогда бы и не подумала.

- Предполагаю, что такие вещи, как годафые ставки по валютным депозитам, суммарная величина ноттооборота, афилирафанные структуры, подконтрольный офшор, афернайт и даже элементарный транш - для вас понятия несколько...

несколько непривычные? Ну, мягко скажем, туманные?

- Ничего! Я способная! Может, даже талантливая! - скромно ответила я. - Напружусь - все дойдет.

- Чтобы все понять, лед десять напрягаться надо, - усмехнулся он. - Да и то не все дойдет. Не обижайтесь, по себе сужу! Это моя половинка в этих областях плавала как рыба в воде...

- Может быть, хватит темнить? Я, конечно, пень пнем, но так понимаю - у вас для меня есть какая-то работа?

- Ну, если это можно назвать работой...