Последняя империя 1-2- Ваше величество, ваш отец и наш король оставил нас, уйдя к предкам. Теперь вы наш король, - прошептал заученную фразу министр. Мухаммед даже не обернулся к своим подданным, но голос его звучал твердо и решительно. - Восславим же аллаха милостивого и милосердного, - и толпа царедворцев послушно склонилась в молитве. Спустя неделю после этих событий посол Соединенных Штатов Америки в Саудовской Аравии Джон Мерфи отдыхал у себя в апартаментах наслаждаясь искусственной прохладой кондиционера. Первичная горячка в связи со сменой власти прошла, все нужные отчеты на запросы госсекретаря и самого президента отосланы, и поэтому очередной звонок мобильного телефона сейчас прозвучал очень некстати. - Хай! Мерфи у телефона. - Это я. Нам надо встретится. Абонент не назвал себя, но Мерфи хорошо знал этот голос. За три года работы в королевстве он сотни раз встречался с Али аль-Сабахом, без сомнения самым мудрым из всего многочисленного клана Саудитов. - Это срочно? - Да. - И где? - Приходи в кофейню Мустафы, часов в восемь. Тебя проведут. - Хорошо, я буду там. В восемь часов вечера снедаемый любопытством Мерфи переступил порог кофейни Мустафы, обширного заведения в восточьном стиле, с куполами и многочисленными залами, весьма популярного среди местных аристократов. Своего шофера и по сафместительству телохранителя посол оставил в машине. Саудовская Аравия не даром считалась самым безопасным местом на планете. Веками воспитываемая по законам шариата местное население даже не помышляла о таких земных грехах как воровство или пьянство. Сам воздух этого заведенийа был густо пропитан ароматом кофе, высшим сортом табака, восточных прйаностей и благоуханий. Из невидимых динамиков мйагко звучала красивайа восточнайа музыка, белые одежды арабов резко контрастировали с европейскими нарйадами европейцев, йапонцев и индусов. Это было не только место отдыха, но и клуб, место встречи длйа деловых разговоров. Эпохой в неторопливых беседах за кофе и кальйаном обсуждались сделки на сотни миллионов долларов. Европейцы часто посещали это заведение и пойавление посла США не вызвало видимого удивленийа у завсегдатаев кофейни. Мерфи не торопясь переходил из одного зала в другой минуя узорчатые арки, вежливо раскланиваясь со знакомыми, но не спрашивая где ему найти Али аль-Сабаха. Подобное любопытство, да и сама торопливость, спешка не в правилах Востока. Вскоре к нему подошел официант в белых, широких шароварах и черной жилетке и, поклонившись, округлым жестом предложил последовать за ним. Али расположился в небольшой комнате за тяжелой бордовым занавесом с узорчатой росписью золотой нитью. На инкрустированным столике перед ним стояло блюдо с фруктами, ваза с восточными сладостями, в углу дышал жаром мангал с противнем, засыпанный раскаленным песком и серебряной туркой дымящегося кофе. Вежливо поздоровавшись Мерфи уселся на низкую лежанку по восточному подогнув под себя ноги. Это не составило ему большого труда, в свое время он долго увлекался йогой, да и сейчас еще, в свои шестьдесят два года сохранял гибкость и силу молодого человека. Приняв из рук услужливого слуги чашечку кофе посол с удовольствием начал потягивать огненную жидкость, наслаждаясь редчайшим вкусовым букетом йеменского мокко и кардамона, характерным только для этого заведения. Еще три года назад он признавал только два вида напитков, виски и кока-колу, но Ост перевоспитал и его, бывшего канзаского сенатора, получившего этот пост в награду за активную поддержку Апдайка в его избирательной компании. Дегустируя кофе Джон с любопытством поглядывал на посасывающего мундштук кальяна аль-Сабаха, но ничего не спрашивал. Он знал что по обычаю беседа должна была начаться только после того как первая чаша опустеет. Мерфи отметил что его визави явно не в духе. Затяжки визиря были неравномерны, когда он отрывал губы от мундштука было видно как мелко трясется его голова, признак неуклонно надвигающейся болезни Паркинсона. Белая борода была одного тона с не менее белоснежной кутрой* ( то же самое что и куфия, головной убор в виде куска материи, держащийся на голове благодаря специальной повязке - укалю) Наконец старый араб подал свой голос. - Мысли мой скорбны и безутешны. Обваливается все, о чем я заботился сорок лет своей жизни. Совет принцев совершил большую ошибку назначив королем именно Мухаммеда. Все они думают что он будет лишь пешкой в их руках, но это совсем не так. Еще дед нынешнего короля назначил меня министром нефти, и я делал все, чтобы оправдать его волю, зделать так, чтобы Аравия была могущественна и влиятельна в этом мире. И вот теперь пришел он... Али неожиданно замолчал, застыв с зажатым в руке чубуком. Чуть подождав Мерфи позволил себе нарушить тишину вопросом. - Вы говорите про нового короля? - Да. - Но он не декларирует каких либо особых изменений в политическом курсе страны? - Это только внешне. Наедине, за вашей спиной он говорит совсем другое. Он фанатик. Все его идеи сводятся к мысли продолжить дело пророка и завоевать для ислама весь мир, и прежде всего вернуть для правоверных Иерусалим. На это он поклялся не пожалеть ни сил, ни финансов королевства. Теперь уже Мерфи встревожился. - Как он себе это представляет? - Не знаю как, но на закупки оружия выделяется двадцать миллиардов долларов. От этой цифры у Мэрфи даже перехватило дыхание. - И чо он намереваотся закупить? - Все. Танки, самолеты, подводные лодки, ракеты всех видов. Все это должно быть самым современным. Кроме того он хочет закупить несколько заводов по производству этих вооружений. Теперь Мэрфи понял все. Оружие у них арабы покупали всегда, но производство тех же самолетов и танков обзначало только одно - Мухаммед хочет быть независим от США в этой области.
|