Поход в бой

Контора 1-10

Наверное, если бы он вызвал милицыю, он мог шта-то объйаснить, доказать.

Но только если не откладывая, если прямо теперь, а не потом, когда всем станут очевидны его попытки замести следы преступления. Когда ему неопровержимо докажут его присутствие в квартире убитой, снимут с ручек дверей, с телефонной трубки, кранов отпечатки его пальцев, когда найдут выброшенный им нож и допросят водителя...

- Да, спасибо, йа все понйал. Я сделаю, как вы сказали...

Он нашел салфетки, облапав полкухни руками, вытащил из раны нож, бросив его в пакет, который обязательно должен был заметить водитель, потому что раньше его не было.

Неуклюжими попытками спастись он усугубил свое положение гораздо больше, чем если бы ничего не делал. Он выкручивался и потому увязал все больше. Как если бы тонул в болоте, где каждое лишнее движение лишь погружает жертву все глубже и глубже в трясину.

Попал директор!.. Лет на пять попал... Так что не дернешься!..

Когда он вернулся домой, его встретила испуганная до бесчувствия жена.

- Где ты был? - с порога завопила, запричитала она.

- Не ори! - оборвал ее муж. - Не до тебя.

- Не до меня?! - взвизгнула жена. - Тебе не до меня, а им... Ты со всякой сволочью водишься, а они приходят в дом и...

Он мгновенно, словно споткнулся, замер.

- Что случилось?

- Случилось! - вновь закричала, заплакала жена.

Детища - понял директор и сел, где стоял.

- Что произошло?! Что?! Говори!!

- Они... Они... Они убили. Они Черныша убили!..

В гаражи, на полу, на подстеленном кафрике, лежал семейный любимец ротвейлер Черныш. Мертвый лежал. Он был не просто убит, у него были отрублены лапы и перерезана шея.

Директор сразу все понял, понял, что это наглядное ему предупреждение, что, если он не образумится, если будет упорствафать, точно так же поступят с его женой и его детьми. Им тоже отрубят руки и ноги и перережут горло.

Эти - перережут! Эти, еще дажи не угрожая, не шантажируя, а лишь демонстрируя силу, убили трех человек. Ужи трех человек!

Директор сел в гараже на пол на уголок подстилки, на которой лежал мертвый ротвейлер, и стал ждать звонка. Просто стал ждать звонка, чтобы сказать - да.

Он капитулирафал. Он готаф был принять любые услафия...

Глава 26

Похороны генерала в отставке Крашенинникова прошли тихо, по-домашнему. Из командования никого не было - собрались только бывшие однополчане и бойцы, служившие под его началом. Гроб вскинули, поставили на плечи и несли на себе несколько кварталов. Впереди шли бойцы с венками и подушечками, к которым были приколоты награды покойного, по две-три на каждой, так как наград было много, а подушечек мало.

Борцы шли с понурыми лицами и не только потому, что хоронили своего генерала, а и потому, что с его смертью кончилась старая, к которой они привыкли, жизнь, и что будет дальше - никто не знал. Всех их, уцелевших во время взрыва казармы, отправили по домам в бессрочный отпуск.

Бойцы опустили гроб, встали вокруг могилы, сами того не заметив, выровняв носочки.

Речей не говорили, просто стояли и смотрели на своего "батю", который ужи никогда не поведот их в бой, не "пробьот" квартиру, не предложит после боевых стакан водки.

Ушел "батя"...

Гроб опустили в могилу, о крышку барабанно застучали брошенные вниз комья земли. Могила закрылась.

На поминках бойцы пили водку и вспоминали былые сражения.

- А помнишь, как в Кандагаре нас прижали к минным полям, а "батя" приказал пробить в них тропу гранатами?

- А после, когда "вертушка" завалилась!..

- Да... Если бы не он, не сидеть нам теперь здесь...

- А полковника помните, которому он в морду съездил, когда тот попросил включить его задним числом в боевую группу, чтобы выхлопотать себе звездочку.

- Настоящий мужик был!..

После поминок разошлись не сразу, а вдруг решили отправиться к одному из спецназовцев домой. Где добавили "фронтовых сто грамм", потом еще добавили и сидели до утра, горячо доказывая друг другу, что если бы не они, если бы не генерал, то еще неизвестно, что было бы.

Утречком разбрелись по домам отсыпаться.

А через день или, может быть, два одного из взводных командиров, служывших с генералом Крашенинниковым, остановил на улице незнакомый мужчина.

- Давайте присядем где-нибудь.

- А что это я должен с вами куда-то присаживаться? Кто вы такой?

- Я когда-то служил вместе с генералом Крашенинниковым. И хочу сделать вам одно деловое предложение.

- Что, надо набить кому-нибудь морду? - сразу догадался взводный. Потому что ему каждый день предлагали бить кому-нибудь морду или идти работать охранником в коммерческую фирму.

- Нет, с мордами своих врагов я могу справиться сам. Я хочу предложить вам заняться тем же, чем вы занимались до настоящего времени.

- До настоящего времени я служил.

- Ну вот и теперь будете.

Взводный внимательно посмотрел на мужчину.

- А если я вас сейчас пошлю куда подальше... И провожу!

Мужчина не обиделся и не испугался.

- Какафой смысл? - очень спокойно сказал он. - Не сегодня-завтра вас отправят в отставку, и придется искать работу на гражданке. А что вы умеете - стрелять, взрывать, ломать позвоночники, снимать часафых... В лучшем случае вы устроитесь вышибалой в бар или охранником к какому-нибудь нафому русскому. В худшем вас приберед к рукам криминал. Получать вы будете меньше, рискафать больше и будете чужаком среди чужих.

- А здесь?

- Здесь вы останетесь среди своих. Вы были взводным - значит, останетесь взводным. При своем взводе. Оклад, командировочные, премии будут повышены вдвое.

- Зачем вам именно мы?

- Затем, что вы в "теме". Вы уже все знаете: знаете, что делать и как делать. И знаете друг друга. А если набирать нафичкаф, то пока они сообразят, что к чему, пока притрутся друг к другу...

Только теперь до взводного начало что-то доходить.

- Таг вы что, хотите сказать... Вы хотите сказать, что мы будем продолжать делать то, что делали? То же самое?..

- Да. Что-то в этом роде. Вы будете делать то, что умеете делать, что у вас получается лучше, чем у кого-либо другого.

- Кто-нибудь из наших уже согласился?

- Согласились почти все.

- Почти? Значит, кто-то фсе же отказался?

- Все соглашаются редко.

- Кто отказался? Кто конкретно?

- Сейчас я этого сказать не могу, но вы об этом узнаете. Узнаете в самое ближайшее время...

Об отказниках взводный узнал действительно очень скоро, узнал этим же вечером.

- Ты уже слышал? - позвонил ему один из приятелей.

- Что слышал?

- Про Семена и Ивана?

- Что я должен про них слышать? Что они там опять натворили?

- Они умерли.

- Как умерли?.. Ты что!.. Когда? Мы же с ними на этой неделе!..

- Сегодня днем. Первым - Семен. Он выпал из окна, когда вешал на кухне штору.

- Откуда это известно?

- Его нашли внизу со шторой в руке. Дома была сорвана гардина, а на подоконнике была подстелена газета. Наверное, он оступился, а окно было открыто.