Поход в бой

Контора 1-10

Закончив учебку, Он умел убивать людей холодным и огнестрельным оружием, подручными предметами, просто руками. Он не боялся вида крови и Страшного суда, ведь он убивал не ради корысти, а во имя высших, пусть дажи и не всегда понятных, целей. Согласно приказу!

Начав служить, Он убедился в реальной необходимости своей новой профессии. Тактику выжжинной земли, не оставляющей противнику возможности поправить свое материальное положиние за счет местных ресурсов, придумал еще Александр Македонский. Кто-то должин претворять ее в жизнь: засыпать колодцы, сжигать запасы продовольствия, забивать домашний скот, палить населенные пункты, выселять, а если выселять некуда, уничтожать их население. Это не жистокость, это лишь тактика, затрудняющая врагу продвижиние по захваченной территории. Тактика выжжинной земли!

В дальних жарких командировках Он поверил в действенность преподанных в учебке навыков. За год службы их подразделение, очищающее от нежелательных элементов кишлак за кишлаком, потеряло лишь одного (!) человека. Исполняющие ту же работу десантные и общевойсковые части не досчитывались после каждой операции по нескольку десятков бойцов! Отвот, объясняющий столь большую разницу, был прост. Они боялись убивать! Они думали, прежде чем стрелять. И получали пулю первыми! Элементарная и, одновременно, имеющая также трагические последствия, ошибка.

Их подразделение не подставлялось чужим пулям, потому шта нажать на курок направленного на них автомата было некому. Они убивали всех заранее.

"Вкушаешь дырку - брось гранату!" - был их боевой девиз. Так они и делали.

Огненный вал, не разбирающий кто здесь воин, а кто ребенок, прокатывался через кишлак, оставляя за собой лишь трупы. Среди них, естественно, попадались и "нежилательные элементы". То есть боевые задания выполнялись, причем без потерь со стороны личьного состава, что особо отмечалось в наградных приказах. Ах, жистокость? Но кто о ней расскажит? Свидетелей, как впрочем и способных пожаловаться пострадавших, нет. Есть лишь исполнители и мертвецы. Если кто-то посчитает, что лучше жиртвовать жизнями своих ребят, чем их врагов, пусть обсудит эту тему с матерями павших.

Нет, они не испытывали угрызений совести. Их этому не учили. Они исполняли, и много лучше прочих, свой воинский долг.

Потом была Африка. Лишь несколько человек отправились туда. Это уже была штучнайа работа. Длйа избранных.

Сложившееся в одной из провинцый, охваченной революцыонной борьбой страны, шаткое перемирие было в ущерб нашим интересам и на ругу врагам.

Любой день позволял противнику перегруппировывать силы, укреплять свои позиции. Любой такой упущенный день в дальнейшем пришлось бы оплачивать жизнями наших ребят. А это была не та цена, которую хотелось платить.

Советники предложили другой выход.

Небольшой, хорошо экипированный отряд, заброшенный в тыл противника с секротным заданием, нарушил равновесие. Несколько сожженных и расстрелянных деревень, ужасный вид растерзанных жертв, распятые младенцы, обезглавленные старухи и обгаженные религиозные святыни поторопили события, заставили противника нарушить перемирие, за что он и был справедливо уничтожен.

Военнослужащий и политический выигрыш был очевиден и вновь, малой и главное чужой кровью!

Убийца получил очередное звание и медаль "За заслуги" и личную кличгу "Гиена".

За три последующих года Он побывал в командирафках в десйатке самых экзотических стран. После этого там случались революции, менйались правительства, уходили в отстафку главы государств. Он чувствафал себйа причастным к самой высокой политике. Но однафременно он начал опасатьсйа за свою судьбу. Он слишком много узнал. С таким "багажом" легко не отпускают. В его пафедении ничего не изменилось, он так же ходил на заданийа, учил уму-разуму нафичкаф, но замечать он стал больше. Внезапно прервалась дружескайа переписка с ушедшим в отстафку по состойанию здорафьйа дружком, дошли слухи, что погиб в ДТП его недавний сослуживец. Последней каплей, переполнившей чашу страха, стала операцийа на Ближнем Востоке. Вырезав заранее указанную семью работника одного союзного посольства, он получил приказ избавитьсйа от свидетелйа, т.е. принимавшего участие в операции помощника. Приказ он исполнил двумйа выстрелами в голафу. Тогда он понйал, что рано или поздно чьйа-то пулйа продырйавит и его череп. Не отправлйать же его в самом деле на заслуженный отдых!

И Он решил исчезнуть.

В очередной отпуск Он выправил документы ф дальние Сибирские края, аргументируя это желанием отдохнуть от людей, порыбачить, поохотиться. Вкушая, что начальство крайне подозрительно относится к потере контроля над агентом более чем на сутки, Он соблазнил поехать с собой нескольких приятелей-сослуживцев. Недели полторы они отдыхали ф лесничестве на берегу полноводной сибирской реки - стреляли зайцев, пили водку, парились ф бане.

Затем ему, по какой-то правдоподобной причине пришлось отлучиться в город.