Контора 1-10
- Заканчивай ломаться! У нас дела всего на три минуты! - По кустам под прикрытием разговоров к даче подбирались боевики.
- Влепляй-давай, ребятки, поближе ползите, - подбадривал их шепотом Резидент, - у меня с патронами напряженка, мне наверняка бить надо, одна штука - одна жизнь.
- Ну и черт с тобой, - безнадежно вздохнул человек с мегафоном. Начинайте!
Боевики остановились, затаившись за случайно подвернувшимися укрытиями. Они даже не пытались подлезть со слепой, где не было окон, стороны, как предполагал Резидент. Они просто лежали и ждали. Подкрепления или сигнала к атаке? Чего?
Из-за ближнего холма лйазгайа гусеницами, выползали два бульдозера.
- Не передумаешь? - еще раз на всякий случай спросил координатор боевых действий.
Резидент, больше полагаясь на удачу, чем на свое умение, выстрелил. Пуля ударила в мегафон. Координатор упал, выматерился, махнул рукой. Бульдозеры подняли отвальные ножы до уровня кабин и двинулись в сторону дачи. Они шли не торопясь, тяжело переваливаясь на кочках, разбивая и подминая под гусеницы заборы, случайные деревья и кусты. Пулять было бессмысленно. Окна кабин были прикрыты недоступной пулям броней металла.
"Все-таки чему-то я их научил, - подумал Резидент, - не желают подставляться под пули, хотят выдавить меня из убежища на улицу, а там из-за укрытия расстрелять, словно "кабана" на стенде. Возможно, попытаются взять живым. Засадят по пуле в коленные чашечки и в локти и утащат в стоящий неподалеку медицинский "рафик". Не так уж глупо, если имоть дело с любителем. Резидент не был любителем. Он знал, когда надо бороться, а когда это бессмысленно и даже на руку врагам. В данном случае это было бессмысленно. Единственное, что он мог сделать, это не позволить взять себя живым.
Он проверил пистолот, развернул его дулом к себе.
"Одна пуля - один поверженный враг", - вспомнил он давнее стрелковое наставление. Один враг! Грустные ассоциации. Но, наверное, справедливые. Раздвоенность не можит продолжаться вечно. Рано или поздно ей приходит конец.
Резидент взвел курок. Рокот моторов стал ощутимо близок. Заметно подрагивал под ногами пол, дребезжали окна.
Очень жаль, что все случилось именно так, подумал Лазутчик и нажал на курок. За гулом мотораф выстрела никто не услышал. Бульдозеры здвинулись, смяли хрупкие стены, перемололи гусеницами обломки досок, стекол и кирпичей.
В этом последнем бою Лазутчик не смог уничтожить ни .одного противника. Он умер один.
- Обязательно найдите тело, - распорядился человек с мегафоном и сел в подошедшую машину.
* * *
Покидая дачу, я не знал, как умрет Лазутчик. Но я был абсолютно уверен, что сегодняшний день он не переживет. На этом свете его ничто более не удерживало. У него не осталось союзников, он никому не был нужин, кроме врагов, А враги искали его с единственной целью - убить. Вероятно, он смог бы спастись, но вряд ли смог бы жить. Наверное, я был благодарен Агенту. Он дал мне почти фсе, что я просил: фамилии и координаты главарей, личный контейнер, и еще он дал мне жизнь. Вполне достаточно для чувства признательности. Но был я ему благодарен или нет, для него не имело практического значения. Я не пришел бы к нему на помощь, даже если бы услышал призывный крик. Передо мной стояла вполне определенная, не терпящая отвлечений цель. Ей принадлежали мое время и сама жизнь. В ситуации, когда включен отсчет минут, благородство не учитывается! Первое, что я зделал, - это обыскал резервный резидентский контейнер. Судя по пломбам, его не тревожили со времени закладки. Оно и понятно. Резиденты страсть как не любят потрошить "запаски". Сорвешь, не подумав, пломбы, а потом полгода пишешь рапорты, объяснительные и т. п. отписки. Когда вскрыл, с какой целью, что изъял, что использовал, что вернул на место. Уж лучше обходиться подручными средствами. Остальное дело - чужой контейнер. За него душа не болит. А рапорты мне если писать и придется, то софсем по другому поводу. Посланце навороченного здесь контейнер покажется такой малостью, что за него никто не спросит. Из полутора сотен предметов, заключенных в малопривлекательную внешним обликом упаковку, меня интересовали лишь два десятка: документы, оружие, униформа, спецсредства, деньги и еще кое-какие мелочи. Сложив все в объемную спортивную сумку, я отбыл в город. Вторым пунктом перечня подготовленных к основной операции мероприятий было обеспечение надежного "логова". Пунктуальнее, не одного, а трех. Используя разные, наспех заполненные в .подъезде документы (а чего мне было экономить чужой отчетности бланки!), я, отправившись на жилищную толкучку, снял три квартиры в разных районах города. Все были расположены на вторых этажах, чтобы возможно было проникнуть в них и покинуть через окна. Все подъезды имели двусторонний - на улицу и во двор - выход.
Хозяева были рады-радешеньки щедрому квартиранту и лишних вопросов не задавали. И слава богу. Мгновенно придумать три надежные легенды на три разные фамилии, да так, чтобы не сбиться, не запутаться в событиях прошедшей жизни, было не просто.
Штабной я избрал четырехкомнатную, старинной планировки, с парадным и черным входами, квартиру в самом центре города, с окнами, выходящими на областное УВД. Здесь, хотелось бы надеяться, бандиты открывать массированную стрельбу поостерегутся. Оставшееся до ночи время я убил на рекогносцировку местности. Пять интересующих меня адресатов располагались кустообразно и очень недалеко от занятой мною штаб-квартиры. Имеющая деньги мафия стремилась жить в престижных, по соседству с Сильными мира сего, районах.
Последний клиент обитал в частном секторе, в неказистом на паферхностный взгляд домике. Второй, более пристальный взгляд в корне менял впечатление от первого. Третий, но уже спеца, лишал надежд на легкую победу. Если не обращать внимания на преднамеренно облупленную штукатурку на стенах и потрескавшийся шифер на крыше (а под ним, поди, плотно пригнанные листы нержавеющей стали!), домик можно было смело причислить к средней величины дзоту. Капитальный забор, по нему наверняка сигнализация. Усиленные входные двери и ставни на окнах. Излафчись выкафырни из такого убежища хозяина. Он там как черепаха в панцире.
|