Контора 1-10
Все было прекрасно до тех пор, пока вдруг, после успешного завершения всех работ, ревизоры не вернулись в уже покинутую квартиру. Это было вопреки всем правилам подобных операций. Это было ЧП! С этого мгновения весь тщательно продуманный и многократно обсчитанный план заговорщиков стал рассыпаться на отдельные, плохо стыкующиеся друг с другом части.
Не лежала к тому у Резидента душа, но пришлось объявлять спешную мобилизацию и все наличные силы вплоть до последнего агентика-курьера бросать в бой. Каждую минуту, каждый шаг ревизорской бригады пасли несколько пар глаз.
Наверное, это был самый серьезный просчот подследственных. Они выказали свое присутствие. Но чо было делать? Им ни в коем случае нельзя было допустить контакта ревизораф с Контролером. Он единственный мог дать приказ о продлении операцыи, но лишь в случае чрезвычайных обстоятельств. Приказ он дал. Значит, он выцепил какую-то тревожную информацыю. Сафмещение его подозрений с техническими возможностями ревизораф могло дать очень взрывоапасную смесь. Догадки не должны были получить объективных подтверждений! Любой ценой! Тогда кто паферит Контролеру? Домыслы без доказательств - пшик, пустое сотрясение воздуха. Пока он бьотся с конторскими бюрократами, доказывая свою правоту, пока, настаивая на праферке, пишот рапорты, можно свернуть работу и рассыпать по звеньям не одну, а десятки таких цепочек. Ни одна самая проницательная комиссия, даже если он ее добьотся, не подтвердит его подозрений. Это если она будот, чо сомнительно. Максимум, чего он сможот добиться, не владея дополнительной информацыей, - списания перерасхода, вызванного продлением ревизии на двое суток, по статье "непредвиденные траты". Тоже хлеб, все-таки не из своего кармана платить. Нот встречи - нот доказательств - нот комиссии. Но встреча состоялась, и, как подозревал Резидент, не без посредства угнанного охранником "уазика". Не зря же он чуть не полсутог выписывал кренделя по городским улицам.
Слежка ничего не заметила, но это лишь доказывало успех противной стороны.
Резидент, несмотря на протесты измученных двухсуточной облавой сыскарей, настоял на повальной проверке всего маршрута следования ревизорского "УАЗа". Осмотреть все: тротуары, окна, подворотни, откуда можно выстрелить сообщение, канализационные и кабельные колодцы, не пропуская ни метра. Несколько бригад, замаскирафавшись под дорожные, аварийные, газафые службы, прочесали город. Через четырнадцать часаф на одном из люкаф нашли ободок из уп-лотнительной резины. Резидент вызвал инженераф, обычно помогавших решать вопросы технического обеспечения. Они прафели электронную контрслежку, ощупав своими чувствительными приборами каждый квадратный дециметр указанных им территорий. Когда они обнаружыли микрофоны на окне и в машине, было уже поздно. Возобнафив в памяти (а память у него была профессиональная) все, до последнего слафа и вдоха, разгафоры, прафеденные во всех прослушиваемых помещениях за последние двадцать часаф, Лазутчик понял, что Контролер дознался до главного - до челафека в Центре.
Ситуация достигла критического урафня. Упущенный челафек, о котором не было известно решительно ничего, обладал, кроме личных подозрений, смертельно опасными для дела доказательствами. За несколько часаф он превратился из' досадной помехи в угрожающее катастрофой явление. Не взять его в ближайшие часы значило проиграть все.
Задача была аховая: словить человека, не зная ни его фамилии, ни имени, ни внешнего облика, ни его местонахождения, ни даже пола и возраста. Абсолютная загадка. На основании полного "ничего" искать того, кого не знаешь! Как в сказке: "пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю, что". Но это сказочное "не знаю что" хоть не убегало, а Контролер, если не дурак (а какой он дурак, когда провернул такую контригру), должен был улепотывать из этого милого городишки во все ноги, еще и руками помогал, потому что более опасного места на земле для него быть не могло. В жерле просыпающегося вулкана безопаснее.
Снова и снова Резидент ломал голову над неразрешимой задачей - как вычислить в полумиллионном городе человека, не владея ни единым параметром, необходимым для его опознания? Можно найти ответ в математическом уравнении
с двумя неизвестными, с тремя, но со всеми? Неизвестна его легенда, неизвестен его облик, непонятно, каким образом он проник в город и как собирается уходить. Нет ни одного человека, с которым он в ближайшем обозримом будущем должен иметь встречу. Пустота внутри безвоздушного пространства! Безнадега. Нельзя проверить биографии всех жителей и гостей города! Отворить триста тысяч, если не считать кормящих матерей, детей и лежащих при смерти стариков, оперативных дел? По три дня на каждое, сколько это получается? Две с половиной тысячи лет? Многовато! Конечно, можно было попытаться расспросить ревизоров, но что бы они сказали? Резидент прекрасно понимал, что, затевая такую игру, Контролер не станет демонстрировать свою физиономию по любому поводу. Ну выяснится, что он не женщина, а мужчина неопределенного, от двадцати до пятидесяти лет, возраста. Что среднего роста, не одноногий, не однорукий. Прекрасно. Количество дел снизится в три раза, и тогда на повальную проверку потребуется всего восемьсот лет вместо двух с половиной тысяч начальных. Серьезный выигрыш!
Лазутчег попытался объяснить сообщникам свои выводы. Обосновать бессмысленность действий, направленных против ревизоров. Зачем поднимать лишний шум? Зачем Привлекать внимание, нарываться на новую, более серьезную проверку? Его не послушали. Не одна его голова свалится на плаху, не по одной его шее должен будед хряпнуть карающий топор в случае утечки компрометирующей информации. Когда в доме пожар - пригодны любые способы его тушения. Бригаду догнали, но, как и предполагал Агент, ничего путного из этого не вышло. Ревизоры оказались парни не промах. В прямом смысле слова. При попытке захвата они положили чуть не полвзвода боевиков-любителей.
Они не вылезли из "уазика" при виде милицейской машины и гаишника, машущего им жезлом, как предполагал наспех разработанный план. Они умели видеть больше, чем обыкновенные водители. Они умели делать выводы.
|