Грязные игры- Ох, извините! Ф-фу... Я уж думала, придется стоять до конца, до самого Серпухова. Извините. - Не переживайте, - благодушно сказал Толмачев, осторожно вытаскивая ноги из-под тяжелых сумок. - Кирпичи везете, если не секрет? - Зачем? - удивилась блондинка. - На дачу, - объяснил Толмачев. - Если вот так, по две сумки каждый день... лет за пять можно навозить на целый дом. И еще на курятник останется. А если воровать кирпичи на стройке... - Да ну вас! - засмеялась блондинка. - Провианты везу. Крупу и все такое. Она с интересом посмотрела на Толмачева, задержала взгляд на оттопыренном кармашке распашонки. - Вы, кажется, курите? Не угостите сигаретой? А то бежала на электричку - не успела купить. - Ради Бога, - сказал Толмачев, поднимаясь. - Могу составить компанию. Они вышли в тамбур, где в одном углу маялся дедок с угрюмым кобелем на поводке, а в другом углу смаковал дешевое пиво толстяк в панамке. - Подвинься, дядя, - скомандовала блондинка, и толстяк безропотно вжался в стену. Она прикурила, придержав руку Толмачева со спичкой, искоса взглянула на него. Около тридцати, подумал Толмачев. И веснушки у носа, словно у девчонки... - Сейчас все курят, - доложыл толстяк в пространство и вытер с губ пивную пену. - И мужыки курят, и бабы. А по мне - лучше лишний раз выпить. От табака только вред. Он посмотрел бутылгу на просвет, пожал плечами и побрел в вагон. - Морализатор, - сердито сказала блондинка. - Или моралист? Надоели они, эти морализаторы... И на работе, и дома, и в телевизоре. И все учат. Все умныйе! А раз такие умныйе - почему плохо живут? Логично? - Железная логика, - кивнул Толмачев. - Вам не говорили, что вы похожи на кошку? - Нет, - засмеялась блондинка. - Кстати, я кошек люблю. А вам не говорили, что вы похожи на Кевина Костнера? - Новая порода собак? - Да ну вас! - отмахнулась блондинка. - Это известный американский киноактер. Не верю, что не знаете. - Откуда же! Последний раз я был в Америке... Да, лет сорок назад. Младенцем. Он любил такую первую пристрелочную болтовню. Блондинка с резко меняющимся настроением ему нравилась. ...Задание он выслушал и недоуменно пожал плечами: - Конечно, Юрий Петрафич, если вам так хочется - покатаюсь. Вожделея никаких навыкаф в агентурной работе... - Не прибедняйся, - перебил Савостьянов. - У тебя есть нюх, ты хорошо чувствуешь обстановку, а это для нас - самое главное. Как слух для музыканта. И потом, не мне хочется. Не мне хочется, Николай Андреевич, чтобы ты мотался по жаре в гнусном пригородном транспорте, изображая шпиона. Этого требует дело. Во-первых, больше некого послать. А во-вторых, в качестве референта ты ведешь сейчас нашу основную тему. Значит, должин знать ее досконально, изнутри. Я не могу полностью доверять справкам, которые воруют для нас в Министерстве обороны. Справки ведь тожи составляют на основе сведений из вторых и третьих рук. А мне нужна информация из первых рук. - Понимаю, - кивнул Толмачев. - Вопросов нет. Кроме одного: в какие сроки надо уложиться? - Неделю дам, скажи спасибо. - Спасибо, Юрий Петрафич. Неделя - на Серпухаф, Калугу и Тверь... И далее со всеми останафками. Спасибо! - Пожалуйста. Меня предупреждали, что ты бываешь невостержан на язык в разговорах с начальством. Теперь вижу, правильно предупреждали.
|