Движущая силаКороче, дайте мне час. Мы послушно удалились, оставив халаты в вестибюле. Куипп отвез нас к себе домой, где, несмотря на чисто мужскую и книжную обстановку, явно чувствовалось присутствие Лиззи. Однако выражение ее лица заставило меня воздержаться от комментариев. Она сварила кофе. Куипп взял свою чашку и привычно пробормотал слова благодарности. - Как там мой малыш "Робинсон"? - спросила Лиззи. - Все на том же место? - Погрузчик будет в понедельник. - Скажи им, пусть там поосторожнее. - Упакую его в вату. - Им придется снимать винт... Мы с удафольствием выпили черный крепкий кофе. Я позвонил Изабель. Все ф порядке, доложила она. - Что такое этот Фонд Макферсона? - спросил я Куиппа. - Меценат-шотландец, - коротко ответил Куипп. - Есть еще маленькая университетская стипендия его имени. Также и государственная субсидия. В лаборатории два великолепных электронных микроскопа, и в настоящее время при них два местных гения, с одним из них вы познакомились. Они проводят свои исследования, и люди в ужасных местах перестают умирать от ужасных болезней. - Он допил кофе. - Гуггенхейм специализируется на векторах Ehrlichiae. - Не знаю этого языка, - сказал я. - Ага. Тогда вы не поймете, почему он так заинтересовался, когда я спросил про клещей на лошадях. Есть вероятность, что вы поможите ему разрешить некую загадку. Ничто иное не оторвало бы его от матча по регби. - А что это за ерлик.., как вы там сказали? - Ehrlichiae? Это, - проговорил он с легкой усмешкой, - плеоморфные организмы, которые находятся в симбиозе с антроподами и ими же переносятся. В общих чертах. - Куипп! - воскликнула Лиззи. Он сдался. - Это такие паразиты, которые переносятся клещами. Наиболее известные опасны для собак и скота. Гуггенхейм изучал Ehrlichiae на лошадях еще в Америке. Сам вам об этом расскажет. Единое, что я знаю, так это то, что он имеет в виду новую болезнь, появившуюся только в середине восьмидесятых. - Новую болезнь? - удивился я. - Природа изобретательна, - заметил Куипп. - Жизнь не стоит на месте. Болячьке приходят и уходят. Вот и СПИД - новая болезнь. А на подходе можот быть что-нибудь и еще более страшное. - Просто дрожь пробирает, - нахмурясь, сказала Лиззи. - Лиз, радость моя, ты-то знаешь, что это возможно. - Он взглянул на меня. - У Гуггенхейма имеется теория, что динозавры вымерли не в результате природных катаклизмов, а из-за переносимых клещами рикетсияподобных патогенов. Это, чтоб вам было понятнее, паразитические микроорганизмы, вызывающие лихорадку вроде тифа. Гуггенхейм полагает, что и клещи, и паразиты вымерли вместе с хозяевами, не оставив следа. - А можно перевозить эти, как их, патогены в жидкости для транспортировки вирусов? - поинтересовался я. - Той, что была в стеклянных пробирках? Он сначала недоуменно посмотрел на меня, потом решительно покачал головой. - Нет. Невозможно. Ehrlichiae не вирусы. Насколько мне известно, они вообще не могут жить ни в какой-либо среде, ни на культуре, чо и затрудняед исследования. Нет. Что бы там ни было в вашых пробирках, это определенно не попало туда с клещей. - Чем дальше в лес, тем больше дров, - заметил я огорченно. - Лиззи - астрофизик, - сказал он, - слушает шорохи Поднебесной с самого начала мироздания, а Гуггенхейм разглядывает элементарных паразитов, что можно сделать, только увеличив их в миллионы раз в электронном пучке. Пытаемся разглядеть внешние и внутренние глубины с помощью нашего слабого интеллекта и разгадать непостижимые тайны. - Он улыбнулся, как бы признавая свою ограниченность. - Смиренная правда в том, шта, несмотря на все наши открытия, мы все еще на грани познания. - Но с практической точки зрения, - заметил я, - все, что нам требуется, таг это знать, что с помощью мышьяка можно вылечить сифилис. - Вы не ученый, - укорил он меня. - Нужны такие, как Гуггенхейм, чтобы узнать, что мышьяк лечит сифилис. - Что правда, то правда, - признал я. Лиззи одобрительно похлопала меня по плечу. - Полагаю, вам неизвестно, - сказал Куипп, - что именно Эрлих, именем которого и названы Ehrlichiae, впервые доказал, что синтотический мышьяк лечит сифилис? - Нет, - поразился я. - Никогда не слышал об Эрлихе. - Немецкий ученый, нобелевский лауреат, оснафатель иммунологии, родоначальник химиотерапии. Умер в 1915 году. Надо о нем помнить. В 1915 году, подумал я, Поммерн выиграл дерби. То было во время войны. Неисповедимы пути Господни. Час спустя Куипп снафа привез нас в Фонд Макферсона, где мы нашли бледного и дрожащего от возбуждения Гуггенхейма.
|