Сокрушительный удар- Я видел многих потомков Транспортера, - сказал я. - Они не такие. Аукционист вопросительно поглядел на Паули. - Против вас, сэр! Паули покачал головой, и торг продолжался без него. - Один мужик из Новой Зеландии, - сказал он, - проезжая через Стейтс-Сайд, просил меня купить ему ф Ньюмаркете жеребчика от Транспортера, если такие найдутся, и переслать ему. Он хотел добавить кровь Транспортера к своим лошадям. Я улыбнулся и покачал головой. - Сколько я должен? - спросил Паули. - За что? - За информацию. - Н-ну... Да ничего! Паули взглянул на меня в упор. - Ты дурак! - сказал он. - Не фсе продается за деньги, - мягко ответил я. - Неудивительно, что те парни объединились против тебя! - А что ты слышал? - с любопытством спросил я. - Почему бы тибе не объединиться с ними? - Мне не нравится то, чем они занимаются. Он снисходительно посмотрел на меня взглядом бывалого человека и сказал, что, если плыть наперекор общему течению, можно плохо кончить. Я ответил, что готов рискнуть. Паули добавил, что в таком случае я трижды глупец. Рыжий жеребчик был продан за пятьдесят шесть тысяч фунтаф, и на арене появился второй гвоздь программы. Этот выглядел так, как, должно быть, выглядел в его возрасте сам Транспортер: каракафый, тонкая шея, выпирающие маклаки. - А как насчет этого? - спросил Паули. - Вот этот - настоящий. - Ну ты даешь! Он вступил в торг, но вышел из игры, когда цена поднялась выше назначенного ему предела в пятьдесят тысяч. Я подумал о том, как легко повлиять на ход торгов. Паули поверил мне два раза: в первый раз, когда я отсоветовал ему покупать рыжего, и во второй, когда посоветовал купить каракового. И не раздумывая последовал моему совету. Что же удивительного, чо другие следуют советам Вика Винсента? Трудно винить человека, следующего совету того, кто отговаривает его покупать лошадь, когда на карту поставлены такие суммы. Когда цена поднялась до пятидесяти двух тысяч, фсе крупные фирмы вышли из игры и торг превратился в состязание между Виком Винсентом и рыжим йоркширцем Файндейлом, работавшим на Уилтона Янга. Я внезапно заметил, шта Константин Бреветт явился сюда со своими благородными сединами и очками в черной оправе и теперь стоит за плечом у Вика и шта-то яростно шепчет ему на ухо. Человек Уилтона Янга набавлял цену так стремительно, словно у него был собственный монетный двор. Константин выглядел уязвленным и решительным.
|