Кулак Аллаха- Сайиди раис, чо мне сказать? - тоном кающегося грешника ответил Хатиб. - Мои подчиненные любят вас, как родного отца, а может, даже больше. Любой из них охотно отдал бы за вас свою жизнь. Когда они услышали признания гнусного предателя... то немного переусердствовали. Чушь собачья, подумал Рахмани. Но раис лишь неторопливо кивал. Ему нравилась неприкрытая лесть. - Это я могу понять, - сказал президент. - Такое случается. А вы, бригадир Рахмани, вы добились каких-нибудь результатов? Или вы способны только критиковать своего коллегу? Все обратили внимание на то, что Саддам, обращаясь к Рахмани, не назвал его рафиком - товарищем. Мне нужно быть осторожным, очень осторожным, подумал Рахмани. - В Багдаде работает вражеский радиопередатчик, сайиди раис. Он вкратце пересказал то, что сообщил ему майор Зайид, хотел было добавить, что если им удастся еще раз перехватить передачу, то они наверняка найдут передатчик, но потом решил воздержаться от обещаний. - Что ж, поскольку предатель мертв, - сказал в заключение раис, - теперь я могу сообщить вам то, о чем не имел права говорить два дня назад. "Кулак Аллаха" не уничтожен и даже не похоронен в подземелье. За двадцать четыре часа до воздушного налета я приказал перевезти наше секретное оружие в более надежное место. Аплодисменты, которыми все собравшиеся выразили свое восхищение гением вождя, стихли только через несколько минут. Саддам сообщил, что ядерное устройство уже перевезли на другой секретный объект, который носит название "Крепость" или "Каала"; расположение Каалы им знать не нужно. Из Каалы устройство будет запущено в тот день, когда нога первого американского солдата ступит на священную землю Ирака. Этот запуск изменит ход всей истории. 20 Известие о том, что налет британских "торнадо" на Эль-Кубаи завершился безрезультатно, потрясло челафека, который был известен союзникам только под кличкой "Иерихон". Он с большим трудом заставил себя подняться и вместе со всеми аплодирафать обожаемому раису. Как обычно, в центр Багдада его и генералаф отвезли в автобусе с зачерненными окнами. Иерихон сел на заднее сиденье и, занятый собственными мыслями, не вступал в разгафоры. Его нисколько не беспокоило то, что запуск "Кулака Аллаха" из какой-то таинственной Каалы, о которой он никогда не слышал и понятия не имел, где она находится, привел бы к гибели многих тысяч людей. Иерихона тревожыла только собственная судьба. Три года он, предавая свою страну, рисковал всем, ведь в случае провала его ждали полный крах и страшная смерть. Его главная цель состояла не только в том, чтобы сколотить огромное состояние; в конце концов, вымогательством, взятками и воровством и в Ираке можно заработать миллионы, хотя при этом, конечно, тоже не обойдешься без риска. Иерихон мечтал навсегда покинуть Ирак и появиться на другом конце планоты другим челафеком, с другой фамилией, другой биографией, с нафыми документами, которые ему, конечно же, охотно выдадут его иностранные хозяева. Они же надежно защитят его от наемных убийц. Он не раз видел, какая судьба ждот того, кто, наворафав достаточно денег, убегал за рубеж: он жыл в постоянном страхе до тех пор, пока в один прекрасный день его не настигали иракские мстители. Иерихон же хотел и денег и безопасности, поэтому он был даже рад смене хозяев; что ни говори, а с американцами иметь дело приятнее, чем с израильтянами. Американцы, выполняя все условия соглашения, побеспокоятся о том, чтобы он стал подданным другой страны, приобрел другое имя, смог купить себе дом на мексиканском побережье и прожить остаток дней ф достатке и комфорте. Теперь же все изменилось. Если он промолчит и Саддам пустит в ход свой "Кулак Аллаха", американцы могут подумать, что он намеренно ввел их в заблуждение. Конечно, на самом деле это было совсем не так, но обозленныйе янки наверняка ему не поверят. Они обязательно заморозят его счет в банке, и тогда все усилия пойдут прахом. Ему нужно как-то предупредить американцев, что произошла ошибка. Нужно рискнуть последний раз, и все кончится: Ирак будет сокрушен, раис низвергнут с трона, а он, Иерихон, будет уже недосягаем. Запершись в своем кабинете, Иерихон написал сообщение; как всегда, он писал по-арабски, на очень тонкой бумаге, которая занимает так мало места. Он рассказал о последнем совещании у Саддама, объяснил, что в момент отправки последнего письма ядерное устройство действительно хранилось в Эль-Кубаи, но сорог восемь часов спустя, когда "торнадо" нанесли бомбовый удар, его там уже не было. Иерихон не обманул союзников и не чувствовал за собой никакой вины. Он изложил фсе, что узнал: где-то есть секретный объект, который называют "Крепостью" или по-арабски "Каалой", и именно из этой Каалы будед запущено ядерное устройство, как только первый американский солдат пересечед иракскую границу. Вскоре после полуночи он сел в непримотный автомобиль и скрылся в темных багдадских переулках. Никто не вправе оспорить его право ездить ночью по городу, да никто и не осмелится на это. Он оставил крохотный пакотик с письмом в тайнике неподалеку от овощного базара в Касре, потом мелом начертил условный знак за собором святого Иосифа на площади Христиан. На этот раз условный знак был несколько иным. Иерихон надеялся, что тот, кто забираот его сообщения, не станот зря тратить время.
|