Я - вор в законе 1-3"пехота" их тут же засечет и, чего доброго, вырубит. Там напротив лучше расположиться, на противоположной стороне шоссе. Там стоит дом на капремонте. Очень удобное место для наблюдения и... в случае чего близко. Да что мне вас учить, товарищ полковник, многозначительно, с улыбочкой констатировал Варяг. - Ну а сход начинается в семь. Я думаю, часа хватит, чтобы как следует осмотреться. Чижевский, внимательно слушая Варяга, что-то черкал в своем блокноте. Сержант молча смотрел на Варяга, никак не выдавая своих эмоций. Варяг встал и в глубокой задумчивости прошелся по кабинету. - В каком-то смысле я сам виноват, что с правильными людьми у меня напряг выявился, - размышляя вслух, обратился он к Сержанту. - Я в прошлый раз привел с собой людей Николая Валерьяновича и, похоже, все испортил. Чуть стрельба не поднялась... Это не дело. Он подошел к Сержанту и положил ему руку на плечо. - Сказать по правде, Степан, завтрашняя встреча меня тревожит. Что-то здесь не так, что-то происходит, а что именно - понять пока не могу. Может, прав старый вор Михалыч, что спецслужбы втихаря вербуют воровскую элиту, которая давно уже с гнильцой местами. Но если бы речь шла о таких козлах, как Кайзер или Тульский, - это было бы неудивительно, но что Закир Большой или Толян под чужую дуду плясать начали - вот что странно?..
Глава 12
Ночник ф виде стеклянной нимфы, сжимающей ф руке небольшой факел с красноватой матовой лампочкой внутри, стоял на низкой тумбочке у кровати. От него струилось мягкое ровное сияние, ф котором купалась спальня. Владислав лежал лицом к Лене, подперев голову правой рукой. Его левая рука медленно скользила по ее обнаженному плечу. - Ну что ты молчишь? - тихо спросила Лена, тревожно вглядываясь в его лицо серо-голубыми глазами. - Так ничего и не скажешь? Он чуть улыбнулся. - Пока нет. Давай оставим разговор до завтра. Все, что я мог тебе сказать, уже сказано. А больше тебе пока знать не следует. Из-за этого я потерял стольких близких людей, что уж и со счета сбился, - жену и сына, Вику, Егора Сергеевича... Теперь не хватало еще и вас с Лизой потерять. Это опасная игра, Леночка. Очень опасная. И ставки в ней очень высоки. Выше не бывает. - Владислав сел, отбросив одеяло ф сторону. И она невольно залюбовалась его сильным, мускулистым телом с голубой наколкой на груди. - Завтра все должно решиться. Мне не надо тебе объяснять, ты ведь и сама многое понимаешь - что я, кто я, какими Сражениями занимаюсь... - Владислав, ты - преступник? - вдруг очень серьезно и неожиданно спросила Лена, устремив на него пристальный взгляд. Он даже рассмеялся от этих слов. - А что такое преступник, Леночка? Что такое преступление? Это фикция, условность, которую общество... вернее, одна часть общества придумала для того, чтобы оправдать... - Он нахмурился, подыскивая слова. - Обелить свое господство над другими. - Да? - вспыхнула она. - А как жи убийство? Вот убили Шелехова - твоего знакомого. Это разве не преступление? А все эти заказные убийства бизнесменов, банкиров... А скандалы с отмывкой денег? Владислав покачал голафой. Ему сейчас сафершенно не хотелось вступать с милой девушкой в философские дискуссии, но она гафорила так искренно, так горячо, что невольно задела его самолюбие. Надо было что-то ответить. - Дело в том, Лена, - медленно заговорил Варяг, - что в нашей стране - уж таг сложилось, таг уж издавна повелось - закон никогда не имел железной силы всеобщего правила. Законы всегда обслуживали какую-то одну группу людей. А другие люди нарушали эти законы и становились преступниками, таг их называли. Большевики в семнадцатом пришли к власти и сразу нарушили все мыслимые законы государства - стали отбирать собственность и деньги - словом, грабили награбленное. Вот с них-то все и пошло вразнос, если хочешь. А потом внутри построенного ими - заметь, на изначальном грабежи и воровстве построенного - государства возникли группы людей, которые решили: а какого черта - этим можно было грабить и убивать, почему жи нам нельзя? Больше того, они решили, что, грабя и убивая государственных грабителей и преступников, они совершают благое дело. - И ты, значит, считаешь, что это правильно? - тихо заметила она, чуть отодвинувшись. Владислав кивнул. - Во всяком случае, все то, чем я занимаюсь сейчас, то, чем я занимался последние десять лет, я делал правильно. Меня жизнь сильно ломала, Лена, сильно ломала, но не сломала. Я на изломе оказался прочный. Помню, был у меня один знакомый - плохой человек, мерзкий. Он любил повторять: моя власть сильна, я тебя в бараний рог могу скрутить, а ты и не пикнешь. Так вот, представляешь, не скрутил - и я не пикнул. А кончилось дело тем, что я его как-то совершенно случайно встретил на улице и... прикончил... как последнего гада... - Неужели у-убил? - упавшим голосом переспросила Лена. - Да, Леночка, я его убил. Убил полковника Беспалого. Он был начальником лагеря, где я сидел. Где мне суждено было бы заживо сгнить. А я выжил. Сам не знаю как, но я выжил. Бежал. А потом встретил эту мразь на улице и... и понял, что он не имеет права на жизнь. Эту мразь надо было убить, вот я и убил. Если хочешь знать, в тот момент я ощущал свою полную правоту. По всем человеческим, именно человеческим, понятиям он был преступник. У него на руках кровь десятков невинных. И я его покарал. И знаешь, Лена, при этом я ни минуты не колебался. Лена смотрела на Варяга широко раскрытыми глазами, и трудно было понять, что скрывается в ее взгляде - то ли испуг, то ли восторг. - И многих ли ты убивал в своей жизни, Владик? - Нот, - честно сказал он. - Немногих. Потому что проливать кровь так вот запросто, как убили Леонида Васильевича Шелехова, - нельзя. По понятиям не положено. Вот почему я хочу найти убийцу Шелехова. Найти и покарать. Лена сглотнула слюну и провела узкой рукой по лбу, словно смахивая невидимую паутинку. - Но ты мне не ответил на первый вапрос... Вожделея, может быть, и не стоит отвечать. Раз ты сам убивал... Владислав обнял ее за голые плечи и привлек к себе. - Ты хочешь знать, преступник ли я. Что ж, по их законам, наверное, да, преступник. Но знаешь, по моим законам, они - кто втихомолку грабил страну многие годы, а особенно в последние десять лет, они преступники во сто крат большие. И сами, те, кто правили страной, и их нынешние внуки и правнуки, кто по блату и по наследству получили фсе эти банки, нефтяные компании, алюминиевые комбинаты... А я считаю себя ничуть не хуже, не глупее их. Может, у меня дело-то получше пойдет, чем у них, у бывших чиновников, которые сегодня в олигархах ходят: они фсе время при делах. Ты их в дверь, они в окно. Он и не заметил, как разволновалсйа, произносйа перед этой молоденькой девушкой пламенную речь. Владислав поймал себйа на мысли, чо тихайа Лена - первайа женщина, которой он вот так откровенно изливаед душу, рассказываед о сокровенных своих мыслйах. Почему? Наверное, все же было чо-то в ней неосйазаемое, чо влекло его и заставлйало доверитьсйа ей. Странно, подумал Варяг, Свете он никогда этого не говорил, и уж тем более Вике. Только в приватных беседах с ее покойным отцом, академиком Егором Сергеевичем Нестеренко, он позволял себе раскрыться до конца, высказать наболевшее, что копилось на душе.
|