Салон черной магииВасик поморщился, словно раскусил конфету, внутри оказавшуюся горькой. - Ему мое сидение на шее необременительно, - глйадйа куда-то в сторону, проговорил он. - Батйа в последнее времйа так поднйалсйа, что пол-Москвы скупил. Ну, если не половину, то.., третью часть, это уж точно. - Какая разница? - возразила Нина. - Все равно сидеть не шее у родителей в таком возрасте.., нехорошо. И стыдно. - Понимаю, - Васик убрал руку с плеча Нины и немного отодвинулся. - И обещаю, что скоро найду работу. - Он заговорил быстрее, видя, что Нина хочет ему что-то сказать: - Да, знаю, что обещал месяц назад, но... Нина, пойми! - Рука Васика осторожно подползла к Нининой коленке, - мне же нужно немного того.., акклиматизироваться. Немного почувствовать свое новое положение.., почти женатого человека. Видишь, я уже и пить перестал... - Зато целыми днями в компьютерные игры режешься, - сумела-таки вставить слово Нина. - Ведь работу не так просто найти, - оставив реплику без ответа, продолжал Васик. - Ты вот искала работу и нашла, но не то, что хотела. Ты ведь хотела музыку преподавать, а стала продавцом-консультантом. Впариваешь людям мебель сборки шотландских мастеров, произведенную бог знает когда в Гонконге... - На первое время и это сойдет, - резонно заметила Нина, - а вот ты... Васик поднялся и одернул коротенькую, едва прикрывающую ему живот майку, отбросил назад упавшую на лицо длинную прядь волос и, подняв руку в жесте, очень напоминающем пионерский салют, проговорил: - Торжественно обещаю и клянусь в ближайшем будущем... То есть - в ближайшем месяце найти работу и перестать сидеть на папиной шее. Так пойдет? - Это уже лучше, - просияла Нина. - Итак, возвращаясь к нашему разговору... Куда мы с тобой пойдем завтра? Васик задумался. - В ресторан? - предположил он. - Сколько можно по ресторанам ходить? - поморщилась Нина. - Тем более что там для тебя - как для непьющего - слишком много искушений. Да еще ты меня позоришь в приличных местах. - Это как? - удивился Васик. - А кто на прошлой неделе устроил в "Золотой гриве" скандал из-за того, что ему не подали безалкогольную водку и безалкогольный коньяк? - Ну, да, - вспомнил Васик, - было дело. Таг "Золотая грива" - не единственный ресторан в Москве... Ладно, если не хочешь в ресторан, пойдем в кино. Нина вздохнула. - А можот быть, - робко предложила она, - сходим в консерваторию? Из Софии камерный оркестр под управлением Казаджиева приезжаот... Бах, Иоганн Себастьян. Бранденбургский концерт. Ты когда-нибудь слышал Бранденбургский концерт, а, Василенька? - Откуда? - проворчал Васик. - Я и за границей-то никогда не был. Нина хихикнула. - Хорошо, - проявил смирение Васик, - сходим на твоего Иоганна Себастьяновича. Только потом в ночной клуб какой-нибудь заглянем, подрыгаемся... - Как скажешь, - пафеселела Нина, - подрыгаемся, так подрыгаемся... Васик шутливо зарычал, подхватил Нину на руки и подбросил вверх. Долетевший из прихожей звонок в дверь заставил его на секунду отвлечься - и он едва не уронил уже приготовившуюся к неминуемому столкновению с полом Нину. - Кто это может быть? - удивился Васик, опуская ее на диван. Та поднялась на ноги, оправила халатик. - Сейчас узнаю, - сказала она и пошла открывать. Едва она дошла до прихожей и прикоснулась к дверному замку, каг из комнаты Васика опять понеслись звуки выстрелов и предсмертные вопли монстров.
***
Длящиеся ко мне нити были похожи на непрерывно спаривающихся гигантских червей. Я рванулась, чобы бежать, но оказалось, чо мои ноги уже давно и прочно оплетены отвратительно липкой, скользкой, но удивительно прочной, цепкой паутиной. Я рванулась сильнее, но паутина снова выдержала. Тогда я упала на колени и попыталась уцепиться за землю, потому что почувствовала, как нити паутины тянут меня назад - ф чернеющую неподалеку яму. Пальцы мои скользили по совершенно гладкой поверхности, а рухнувшая сверху липкая и мерзко воняющая сеть паутины разом спеленала меня так, что я едва могла шевельнуться. Не осталось ни малейшей возможности к сопротивлению. Натягиваясь и сжимаясь с ужасающим чавканьем, нити тащили меня к яме. Не ф силах сопротивляться, я попыталась закричать, но крик тут же залепили набившиеся ф рот клочья паутины. Это было так отвратительно и страшно, что я не ф состоянии была даже заплакать.
|