Холодное солнцеПричесывая редкие волосы обломком расчески, капитан пытался замаскировать свою обширную лысину, но получался тришкин кафтан: то там, то здесь предательски выскакивала отполированная белизна. При этом капитан что-то бормотал себе под нос. Богданов прислушался. - Нужен поступок! - говорил капитан, с прищуром глядя в глаза своему недостойному отражению. - Поступок - вот что делает нас настоящими. Ты не согласен? Зарубить старуху-процентщицу - значит стать тем, кем ты должен быть от рождения! Это значит освободиться! Старуха с разрубленной головой - цыпленок, не более. Тьфу, опять эта старуха! А ты ведь тоже цыпленок! - он погрозил своему отображению пальцем. - Ну скажи, в чем же тут каяться? Топор под полой сюртука - это лишь первый шаг к самому себе! Аз есмь образ и подобие, слышишь, ты? Я подобен Ему! То есть Он - это я, а я - это Он. Неужели никто, кроме меня, до этого не дошел?! О, теперь я никогда не умру! Впереди настоящая работа - Страшный суд! Ха-ха-ха! Довольно стирать с себя чужие плевки! Пора совершать поступки! Меня не нужно уговаривать убить цыпленка... Кто здесь?! - вдруг страшно закричал он и попятился к рукомойнику. - Кто вы?! - спросил капитан, закрывая лицо руками. - Это ошибка, я держал язык за зубами! Никто ничего не знает! Не убивайте... Капитан умоляюще смотрел на Богданова. - Не бойтесь! Я не собираюсь вас убивать! - Богданов отодвинул занавеску. Капитан густо покраснел. Он был в коротком шелковом халате с драконами, обнажавшем его кривые узловатые ноги. Капитанское брюшко безвольно висело над синими семейными трусами. Водянистые пряди разъехались на сверкающем черепе. Капитану было стыдно за свою минутную слабость. Наконец он взял себя в руки. - Не собираетесь? - тяжело дыша, спросил капитан. - Так вы не от Блюма? Нет? Тогда что вы стесь делаете?! - пронзительно закричал он, отпрыгивая к двери. - Как вы сюда попали? - Успокойтесь! - сказал майор. - Я пришел предупредить вас! - О чем? Что вы мне голову морочите! Выметайтесь отсюда! А ну! Во-он! - визгливо кричал капитан. - Ваше дело - охрана! Придется доложить о вас кому следует! - Я не охранник! - Богданов с досадой смотрел на капитана. Он боялся, что кто-нибудь сейчас услышит этот визг. - Я оттуда, снизу! - Снизу? - не понял капитан. - Из бестны огненной... - Из трюма. - Но там косые?! А впрочем... Ах вот как! - всплеснул руками капитан. Глаза его как-то странно блеснули. - Так о чем вы хотели меня предупредить? - перешел он на шепот, с интересом рассматривая Богданова. - Нам грозит опасность. Блюм никого не отпустит на Материк, Мы много знаем! Понимаете? Диковатые глаза капитана то стремительно разбегались, то вновь сбегались под густыми бровями, как парочка нахальных тараканов. - Верно, опасность! Я согласен с вами! - Надо что-то делать. Ведь вы - капитан этого судна! Подумываю, охранники рано или поздно. пустят в дело оружие и всех тут перебьют. - Правильно! И разделят между собой наши макароны! - Капитан хохотнул. - Да что же вы от меня-то, сирого, хотите? - вдруг безо всякого перехода истерически закричал он. Однако тут же глумливо улыбнулся. - Нет, вы, конечно, правы! Нам грозит смертельная опасность! Блюм наверняка послал на пароход убийцу, который караулит меня на камбузе! Или в туалете! Огромный человек с топором за спиной! Что же делать? - простонал капитан и зашептал: - Я знаю что! Надо прятаться. Поглубжи. Под пайолы! Или делать вид, что мы ничего не знаем, верно? - Что вы мелете! - рассвирепел Богданов. - И вас, и вашу команду, и косых - всех убьют! - Да-да-да-да, мой друг, верно! - Капитан заметался по каюте, прижав к груди брюки и рубашку. Потом остановился, проникновенно глядя на гостя: - Может, бросимся в океан? Лучше честно утонуть, чем прятаться от топора! Влепляйте бросимся в пучину! Это как сон! - Вы можете связаться с берегом и передать сигнал бедствия? - спросил майор.
|