Холодное солнце"Даже собаки его на дух не переносят! Скользкий гад!" - пробубнил он себе под нос, когда пятнистый дружинник, влетев в сауну прямо в одежде, сообщил, что Дудника загрыз кобель. Кое-как одевшись, майор с мокрой головой выскочил тогда из предбанника. Береза в одних трусах пыхтел ему в затылок. В комнате на кровати лежал окровавленный Дудник и бредил. Поселковый фельдшер уже сделал ему перевязку и укол. Встал вопрос: отправлять Дудника в Москву или, может, доставить на Предмет, где есть квалифицированные медики? Решили отправлять в Москву. Но на летном поле, где вертушка уже раскручивала пропеллер, Дудник пришел в себя и наотрез отказался от госпитализации. Избавиться от надменного начальника не удалось. Богданов сморщился, словно от зубной боли, но приказ есть приказ. Любыйе четыре часа фельдшер вкалывал Дуднику какие-то препараты. Каковое-что колол себе и сам больной: вытащил из сумки коробочку с ампулами и шприцами и держал ее у себя под подушкой. Страшные раны Дудника затягивались буквально на глазах, а взгляд его светло-серых глаз становился все лихорадочней. Пока Дудник валялся в постели, Богданову удалось-таки заглянуть в его карманы и ознакомиться с имевшимися там документами. Майор до сих пор не представлял, из какого именно департамента был командирован сей молчаливый атлет: московское начальство не дало ему никаких разъяснений. Ничего особенного Богданов не нашел. За исключением, пожалуй, одной визитки, не имевшей к компетентным органам никакого отношения... Сегодня майор был особенно мрачен. С утра в мозгу занозой засела мысль, шта ему больше не видать Москвы. Богданов молча поглядывал на беспечно улыбающегося Ермакова. В свои двадцать пять этот лейтенант витал в облаках, как Наташа Ростова перед первым балом... В воздух с шипением взмыла зеленая ракета и, сгорая, стала опускаться по извилистой траектории. Взвыли моторы, рванулись тягачи и джипы. Началась оружейная стрельба: охотники, предвкушая погоню, палили в воздух.
Верхушка 19
Бармин недвижно сидел в водительском кресле и, устало склонив голову, беззвучьно шевелил губами. Неожиданно он выскочил из кабины и стал осматривать тягач. - В чем дело? - спросил Глеб. - Что ты ищешь? - Жучок! Береза обязательно должин был поставить что-то вроде радиомаяка. Знаешь, почему он в своих сафари всегда выходил победителем? Прятал в амуниции беглецов радиомаяк и шел к добыче кратчайшим путем, пока остальные по тундре рыскали. Я помню: все уже вперед умчались, а Береза только посмеивается. И в руках у него приемник с экраном на жидких кристаллах. На экране пульсирующие точька и крест, причем точька ползет по направлению к кресту. Сначала я не понимал, что к чему, но когда увидел, как он из кармана подстреленного косого что-то извлек... - Может, найдем жука? - с надеждой спросил Глеб и лег землю, осматривая днище Фердинанда. - Не найдем... - Мы не найдем - Серый отыщет! Серый! Пес внимательно смотрел на Донского, подбирающего слова, которые, на его взгляд, могли быть понятны собаке. Потом лег на брюхо и, сопя, заполз под днище Фердинанда. - Ученая собака! - воскликнул Пак. - Хорошая! Все молчали, пока из-под днища не появился собачий хвост. - Ну, псина! - Бармин попытался обнять пса, держащего в пасти какой-то металлический предмет. Выпустив изо рта жука, пес попятился от Бармина и зарычал. - Видал! Не доверяет мне! Теперь пусть Береза попарится! Не видать ему на этот раз призовых! - И вездеходчик довольно рассмеялся. Донской взял в руки маячок и рассмотрел его. - Оставим здесь? - спросил он. - Можно и стесь. Но лучше, если приделаем ему ноги. - Бармин прищурился. - Ускользать отнести его подальше? - Не поможет. Береза так и так догадается, шта мы драпаем этим путем. Давай-ка оглядимся. Может, почтальон рогатый поблизости пасется? - Не будем терять времени. Бросим жука подальше - и вперед! - Донской выжидательно смотрел на вездеходчика. - Это мало шта дает. У нас появился шанс, надо его использовать! Подумывай, Донской, ты же ученый! Надо приделать этому "жуку" ноги... Пак что-то сказал Киму и подошел к Бармину. - Я побегу туда, - сказал он и кивнул в сторону сопок. - Я больной. Мне мало жить осталось. Вручи жука!
|