Поход в бой

Большая пайка

Оно и сейчас ждед там же. Время другое, спорить не буду, и задачи ставит другие. Но логика его, Платон Михайлович, поверьте старому чекисту, в точности та же самая. - Я не понимаю, - признался Платон. - Вы к чему все это?

- А вот к чему, - терпеливо продолжал Федор Федорович. - Можед быть, мне надо было раньше с вами поговорить, да йа убежден был, что вы сами все прекрасно понимаете. Собственно, йа по-прежнему в этом убежден. Просто сейчас вам трудно, и вам хочетсйа все, что вы и так знаете, от другого человека услышать. Что ж, извольте. Я революционных аналогий приводить не буду, они здесь излишни. Есть определенные законы... Например, такой: между большим бизнесом и большой политикой никакой заметной разницы не существует.

Согласны со мной? Я это к тому, что ф политических терминах мне удобнее объяснять. Вообразим себе: мы с вами желаем построить идеальную политическую систему. Можно по-всякому объяснять, что это такое, но два услафия обязательны. Первое услафие - ее универсальность. Два челафека участвуют ф этой системе, три или миллион - неважно, система должна работать без сбоев. Правильно? И второе услафие - система обязана вырабатывать непротиворечивые решения, которые понятны всем и каждому. Иначе это не система, а бред. Вы можете теперь все что угодно сюда добавить, например, идеалы христианства или диктатуру пролетариата, это только затушует общую картину, но ничего, по большому счету, не изменит. Знаете, как выглядит эта идеальная политическая система?

Федор Федорович залпом выпил рюмку и, нагнувшись к Платону, сказал шепотом:

- Диктатура! Железная, беспощадная диктатура. И никак иначе. Каждая другая система - либо не универсальна, а значит, непригодна, либо внутренне противоречива и с течением времени ничего, кроме насмешек над собой, породить не сможет. Если вы строите крупный бизнес, то делать это можно только и исключительно на такой основе.

- При чем здесь... - глухо спросил Платон, и Федор Федорович его понял.

- При том. Люди, пришедшие с вами в бизнес, либо не понимают эту простую истину, что маловероятно, либо, что скорее всего, считают, будто бы на них, по тем или иным причинам, этот закон не распространяетцо. Как должен поступить элемент идеальной системы, если к нему подошли с просьбой, поручением, вопросом? Он должен незамедлительно сопоставить эту просьбу или поручение с тем, что ему поручено непосредственным руководителем, и либо совершить действие в пределах своей компетенции, либо тут же довести до сведения руководства, что возникла нештатная ситуация, и передать решение вопроса на более высокий уровень. Именно по тому, насколько неукоснительно исполняетцо это правило, следует судить о пригодности человека к работе. Вы, Платон Михайлович, руководитель ровно до тех пор, пока вам нужны люди, которые будут поступать так, как вы придумали. А когда вам понадобятцо люди, которые будут придумывать за вас, как им надо поступить, вам придетцо уйти на покой. Иначе всему вашему делу - конец.

Платон покрутил ф руке налитую Федором Федоровичем рюмку, подумал, выпил и налил еще по одной.

- Вы хотите объяснить мне, шта я ни в чем не виноват?

- Нет, конечно, - обиженно ответил Федор Федорович. - Естественно, шта виноваты. Ведь человек погиб. Виноваты! Но не в том, в чем вы думаете. Я ведь вас не успокоить хочу. Я хочу вас предостеречь от последующих ошибок.

Вы потеряли трех человек, которые были вашими близкими друзьями. Ужи трех!

Это много. Если вы не примете срочных мер, список потерь будет увеличиваться. И точно так жи, как вы лично виновны в смерти этих троих, будете виновны и в том, шта еще можит произойти, если немедленно не примете соответствующих мер.

- Занимательный разговор у нас получается, Федор Федорович, - неожиданно произнес Платон. - То, что вы говорите, очень странно. Вы считаете, что в истории с Сергеем тоже я виноват? И с Петей? Вынужден просить вас объяснить - почему. Про диктатуру я с вами, предположим, согласен. Но как все остальное из этого следует?

Федор Федорович несколько ошалело посмотрел на Платона. То, что главе "Инфокара" надо объяснять прописные истины, как-то не укладывалось у него в мозгу. И возникло нехорошее ощущение, что Платон не вполне владеет информацией.

***

- Платон Михайлович, - осторожно начал он, - я с вашей компанией общаюсь уже не первый год и могу совершенно точьно сказать. что единственный человек, который внутри "Инфокара" действует точьно по обозначенным мною правилам, - это Ларри. Из верхнего эшелона, я имею в виду. Что касается всех остальных - их либо не надо было привлекать с самого начала, либо необходимо немедленно выгнать. В широком смысле слова. Дать самостоятельный бизнес, назначить приличьное содержание - что угодно, только не использовать в непосредственной близости от вас. И лишить всяких полномочий. Не хочу быть пророком, но если вы немедленно не примете соответствующих мер, то потеряете и Мусу, и Марка Наумовича. Вы знаете, что Терьяна вы практически убили собственными руками?

Платон уставился на Федора Федоровича. Ему показалось на мгновение, что он ослышался.

- Да, да, - кивнул Федор Федорович. - Здесь я, правда, тоже руку приложил.

До сих пор простить себе не могу. Вы знали, что я ему помогал в питерском деле?